Заложница Морского демона

Шейн Анна

Гуннар не собирался давать Майеру поблажки, не хотел, чтобы он прознал об их приезде до того, как встретится с Эдвардом, обсудит с ним все, и они сообща разработают план.

Бианка поддерживала его в этом.

Впрочем, на душе у нее было тревожно. Она наблюдала за Гуном, за тем, как он руководит людьми, заставляла себя сконцентрироваться на его голосе, на его лице, теле, уверяла себя, что в нем нет ни капли сомнения, а, значит, его не должно быть и в ней.

Но время от времени она пересекалась с ним взглядом и видела: Гуннар немного растерян и очень обеспокоен. Бии чудилось, что она должна вселить в него надежду,

дать ему силы бороться, но не представляла, как. Раньше это выходило у нее интуитивно. Однако стоило ступить на корабль, вся ее решительность, вся уверенность рассыпалась на мелкие осколки.

Она снова почувствовала себя пленницей. Но теперь не врага своего мужа, а обстоятельств. Она не могла ни на что повлиять, ничего предугадать, ни к чему подготовиться. И это сводило ее с ума.

Она заняла место у правого борта, ближе к корме, и вглядывалась в вечереющее море. Корабль шел мягко по спокойной воде. Небо было чистым, ни облачка. Солнце лениво клонилось к горизонту, а в высоте уже появились первые огоньки.

Все выглядело таким безмятежным... Но странным образом это лишь усиливало смятение в ее душе.

Вдруг Бианка почувствовала, как сзади на нее что-то навалилось. Сильные руки легли ей на талию, осторожным движением они заставили ее распрямиться и прильнуть к широкой мужской груди. Когда Гуннар обнимал ее, когда она чувствовала, какой он большой и сильный и с какой нежностью и осторожностью держит ее, становилось легче.

– Ты как?
– спросил у нее Гун. Спросил осторожно, будто боясь ответа.

Она закрыла глаза, повернулась лицом и уткнулась в него носом. Биа знала, что он ждет ответ, и знала, что должна была бы сказать, чтобы его успокоить, но слова застряли в горле, и она, как ни силься, не могла нарушить свое молчание.

– Прости, что втянул тебя в это. Я ужасно виноват перед тобой, Биа.

И снова. Она знала, что должна опровергнуть его вину, заявить: «Ты ни в чем не виноват». Но почему-то не могла это сделать. Не могла заставить себя.

Может, потому что в этом не было смысла? Ведь по правде... По правде он действительно виноват. Что подвигло его на те поступки, за которые сейчас они вдвоем расплачивались, каким он был, когда совершал их, и прочие условности не отменяли простую истину: сейчас настала пора отвечать.

И Бианке следовало признаться: она знала, что так будет. Когда позволила себе впустить его в свое сердце, когда думала о нем, когда целовала его, она знала, что принимает не только его любовь, его преданность и все хорошие стороны его личности, но и его темные мысли, его ошибки, его прошлое.

Все это она делает частью своей жизни.

Так какой смысл притворяться, будто он неповинен, когда прямо сейчас они плывут в другой мир - бороться с последствиями его ошибок?

– Я не злюсь на тебя, - ответила Гуннару Биа, обдумав все.

Ей стало чуточку не по себе. Может, он ждал, что она начнет оправдывать его? Может, ее ответ обидит его?

– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, - но в голосе Гуна не послышалось ни досады, ни раздражения. Кажется, он в полной мере осознавал свою вину и также не собирался отрицать ее.

Это вызывало уважение и пробуждало надежду. Ведь если отрицаешь свои ошибки - то как собираешься их исправлять?

– Гун...
– после недолгого молчания Бианка заговорила снова, - не обещай мне то, что не в твоих силах.

–

Что?
– он нахмурился.

– Ты не можешь гарантировать, что со мной ничего не случится, - в ее голосе неожиданно послышалась жесткость, - никто не может такое гарантировать. Это невозможно.

– Даже если это невозможно... Я должен сделать невозможное.

– Гун...
– она схватила его за руку и посмотрела в глаза, - я могу сказать тебе честно, что думаю? И ты при этом не обидишься?

Он слегка растерялся, но утвердительно кивнул.

– Мне кажется, ты любишь ставить себе недостижимые цели, взваливать на себя ношу, которую ни один человек или ард не вынесет, - слова полились сами собой, они шли из сердца и Бию саму удивляло, откуда у нее такие мысли, что уж говорить о Гуннаре, - а потом, когда ты не справляешься с невозможными условиями, с которыми никто бы не справился, начинаешь корить себя и метаться. Ты...
– она вздохнула, понимая, что затрагивает болезненную тему, но не остановилась, - ты не мог спасти Гарен. Ты не знал, где она и не мог знать, ты не мог предотвратить шторм, в который она попала, ты не мог предвидеть это и не мог спасти ее. Это случилось. И это ужасно. Но твоей вины в ее смерти нет. Ты ничего не мог сделать, это невозможно, - Бианка вдруг опустила взгляд, испугавшись блеска и тоски в его взгляде, - поэтому сейчас, Гун, я очень прошу тебя. Не давай неисполнимых обещаний. Не взваливай на себя ответственность за то, что ты не способен контролировать, как и любой другой человек. Не говори, что со мной ничего не случится, ведь... Ведь если со мной все же что-то случится, я не хочу, чтобы ты метался из угла в угол и разрушал все вокруг себя.

– И что же мне сделать?
– спросил он осторожно и тихо.

– Дай мне правдивое обещание, - Биа снова на него посмотрела. Заметив, что лицо Гуна побелело, а в глазах заискрилось беспокойство, она положила руку ему на щеку, надеясь подарить ему чуточку спокойствия, - не говори, что ничего не случится. Скажи, что если что-то случится, ты сделаешь все возможное, чтобы спасти меня.

– Я сделаю все возможное и невозможное, - он снял ее ладонь со своего лица и пылко поцеловал.

Бианка вымученно улыбнулась и поправила:

– Только возможное, Гун. Ты опять хватаешься за невозможное.

Он вздрогнул, удивленный ее замечанием. Ведь он действительно так себя ведет. Только что так себя повел и даже не заметил!

– Закат близко, пора переходить!
– с капитанского мостика донесся оклик Тая.

Гуннар подал ему знак рукой, говоря тем самым, что сейчас подойдет.

Прежде он заверил Бию:

– Я даю слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти тебя, если что-то случится, - за минуту себя не переделаешь, и Гун почувствовал ужасную неудовлетворенность собственным обещанием. Ему все еще казалось: этого мало.

Однако Бианка широко улыбнулась, привстала на носочки и поцеловала его в щеку. И Гуннар понял, что ее довольство ему куда важнее.

– При переходе тряхнет и будет много воды, - выговорил он нехотя отстраняясь от Бии, - удобнее всего будет держаться за мачту.

– О, у меня всегда были особые отношения с мачтами.

Он усмехнулся, а в его взгляде возникло нечто игривое и немного загадочное, будто он знал что-то неизвестное ей и хотел бы этим поделиться, но сейчас было не время и не место.