Заложница в академии
Шрифт:
— О… нет. Во-первых, — его пальцы — да твою ж мать, Хейз, остановись — зарываются в её волосы и сжимают затылок. — Мы уже один раз проверили, что бывает, когда мне хорошо. Не станешь же ты всякий раз резать руки?
Он не сдерживается и кроткий импульс магии срывает с головы Масон платок, волосы рассыпаются по плечам, будто мантия.
— А ещё я доказала, что не позволю тебе наслаждаться…
— … в одиночку? А ты собственница,
Прекрати это. Рейв, ради святых сил, прекрати, ты пожалеешь!
— Закрой рот! — шипит Масон.
Да, слушай её, Хейз. Закрой рот и иди работай!
— Во-вторых… тебе было хорошо, так ведь? Мне просто интересно… как далеко ты зашла, прежде чем прибегнуть к крайним мерам…
Это что, шёпот? Ты ей шепчешь на ушко? Сопляк!
Их дыхание давно смешалось, сладкая макадамия и штормовое море. Оба не могут на-ды-шать-ся.
— Не мечтай. Я сделала это… сразу… — она говорит медленно. Воздух настолько плотный, что от каждого движения её губ вибрирует и касается губ Рейва.
Это почти поцелуй. Это почти чёртов поцелуй!
Не делай этого, Хейз! Не делай! Уйди сейчас же.
— Проверим?
Всенепременно. Размечтался, слабак.
Он обрушивается на неё так, что пугается сам. Жгучая вспышка, микровзрыв, убивающий все нейронные связи в воспалённых полуживых мозгах.
Её губы слишком тёплые, мягкие и вкусные. Ожидания не оправдались. А он так надеялся, что ему не понравится. Всей душой надеялся.
Иди ты к чёрту, Хейз.
Внутренний голос удаляется, не прощаясь.
*Tom Grennan — Sweet Hallelujah
**James Arthur — Back from the Edge
Глава двадцать четвёртая. Столкновение
|СТОЛКНОВЕНИЕ, — я, ср.
Встреча противников, враждующих сторон в бою, драке и т. п.; стычка, схватка.|
Столкновение языков, зубов и убеждений.
Какая досада, что всё прекрасное в этом союзе — порождение войны и ненависти.
Брайт никак не может надышаться, она и не думала, что от недостатка воздуха может быть так больно. Каждое влажное скольжение губ даётся с трудом, потому что активирует сладкую вспышку в груди. Но и остановиться невозможно, это самое отвратительное наслаждение в мире — целоваться.
Исступлённо целоваться, до искр, фейерверков, окровавленных губ, рычания и стонов. Не чувствовать движения рук, соприкосновения тел, потому что это всё вторично, не важно. Важно — целоваться.
Чистый кайф. Если бы у чувств был цвет, то целоваться — это белый. Абсолютный, убийственно-яркий.
Рейв никак не может призвать свой внутренний рассудительный голос обратно, а без него Рейв безумен. Да! Он, как обезумевший, глотает, не жуя, свой новый потрясающий наркотик, выворачивающий наизнанку душу. В хрупком тощем теле Брайт столько необходимой Рейву силы, что мозги со скрипом сдают руководство, им не место у руля.
Брайт Масон — самый вкусный яд на свете. И почему он не знал этого раньше? Сколько драгоценных столкновений упущено.
Столкновений языков. Зубов. Убеждений.
Руки Рейва сжимают её затылок, шею, худые плечи, спину с выпирающими позвонками и рёбрами. Угловатая, дерзкая девчонка со странной магией занимает своё место в руках Истинного мага. Сына Хейза. Сына Ордена. Немыслимо.
Сейчас же Истинный маг сжимает Иную в своих руках и делает вид, что она в безопасности.
Что он защитит от всего мира.
Что она на своём месте.
Всё сходит на нет до жути нежно. Он замирает, прекращает терзать её губы и касается их долгими сладкими поцелуями, отрывается и прижимается вновь. Его руки зарылись в её волосы, большие пальцы гладят скулы. Всё становится медленно и трепетно — так трепетно, что и без слов ясно — эти двое пропали.
Они сталкиваются лбами и стоят так какое-то время. Брайт жмурится, тянется к рукам Рейва, которые всё-ещё касаются её кожи. Она не следит за собственными пальцами, которые теперь выводят узоры на его груди.
Кто-то обязан всё испортить.
Но никто не хочет.
— Ай! — Брайт сгибается пополам.
— Чт… ау! — Рейв шипит, подхватывает Би и усаживает на пол. — Что?
А потом тоже получает по макушке.
Любовный роман, непонятно почему наделённый магией, приходит в такой восторг от лицезрения поцелуя, что теперь мечется как сумасшедшая собака. Он радостно кружит вокруг Рейва и Брайт, тычет их переплетом. То в грудь, то в живот, то в макушку.
Магия стала плотной от передозировки эмоций, теперь книжонка совсем не в себе.
— Что это? — Брайт прикрывает голову.
— “Любовник из темной башни”, — Рейв бьет книгу, как надоедливую муху, и та мерзко хихикает.
— Она издала звук? Как!? Это же просто любовный роман! Откуда столько магии?
— Это старинный любовный роман, который свёл с ума несколько поколений женщин! — ворчит Рейв. — Ты что, его не знаешь?
Они пригибаются от очередного выпада безумной книги.