Заложница в академии
Шрифт:
— Ну я знаю, что он существует… бабуля читала.
Рейв накидывает на их головы своё пальто и роман путается в складках. Брайт успевает открыть мешок, а там дело техники.
— А ты значит не по романам? — с самодовольной усмешкой интересуется Рейв.
В его глазах безумные смешинки, губы изгибаются в самодовольной улыбке.
— Да. Я больше по драме, — тихо отвечает она.
Только что была бойня, и мыслей не возникало о поцелуе, и вот, снова царит тишина, и снова повисло напряжение.
Как это происходит?
Оба
Секунды очень медленно тянутся, звуки утопают в молоке ленивых мыслей.
Им срочно нужно это испортить!
Скажи что-нибудь мерзкое!
Сам говори!
Шёлк.
Открывается дверь.
Оба поворачиваются в ту сторону и с облегчением выдыхают. Это точно должно растворить чёртову атмосферу абсолютно неуместной романтики. Эмен Гаджи стоит на пороге, вынув из ушей крошечные наушники.
— Добрый вечер, — декан входит в библиотеку и оглядывается по сторонам, засунув руки в карманы спортивных штанов.
— Добрый вечер, — голос Брайт немного дрожит, а Рейв впитывает каждую ее эмоцию с такой жадностью, будто хочет напиться впрок.
Его глаза бегают по ее лицу, изучают с интересом, почти неприличным, и Би не может этого не ощущать. Ее пальцы сжимаются, комкают край юбки.
Не смотри, — мысленно вопит она, но Рейв упрямо продолжает.
— Я услышал шум, решил заглянуть на случай, если вы друг друга убиваете, — весело сообщает Эмен.
Он небрит, немного растрепан и выглядит по-домашнему, будто только что занимался какими-то будничными делами.
Он снова в спортивной одежде: худи с капюшоном, кроссовки.
На подошвах грязь, Брайт рассматривает его обувь, будто в этом что-то есть, а на самом деле ее мысли очень далеко от декана и его внешнего вида.
— Бегал, — поясняет Эмен, поднимая одну ногу. Он решил, что Брайт хочет знать ответ?
Рейв мысленно воет.
Все становится совсем плохо, потому что в Брайт теперь бурлит чужое раздражение.
А может он свалит? — не читая мыслей, Би может сказать, о чем думает Рейв.
Его бесит декан.
— А мы тут боролись с сумасшедшей книгой, — отвечает, наконец, Брайт. — “Любовник из темной башни”. Она на нас… напала.
— Аха, — декан начинает хохотать, Рейв натянуто улыбается, Брайт не меняется в лице. — Эта книга сама решила, что ей место в нашей библиотеке. Мы от неё никак не можем избавиться. Если придумаете способ — зачёт автоматом.
Он милый, прямо чертовски милый, этот Эмен Гаджи. Широко белозубо улыбается, в уголках глаз морщинки.
— Ну, не отвлекаю, — усмехается он. — Тут есть ещё пара книг этого автора, и они столь же безумны, знайте. Это Адна
Декан мимоходом отправляет в мешок какой-то любопытный справочник, и Брайт только успевает его поймать.
— Какой он очаровашка, — закатывает глаза Рейв. — Даже не наказал крошку-сирену за пьянство.
Би набирает в грудь воздуха, а Рейв делает предупреждающий жест.
— Скажешь что-то про ревность, — он стоит сощурившись, указывая на Брайт пальцем. — И я обеспечу тебе веселье на каждую ночь. К концу года будут обрубки вместо рук. Ну или смиришься и поддашься, — он подмигивает.
Брайт краснеет. Ей кажется, что все изменилось после поцелуя, в какой-то степени встало на свои места. Откровенная неприязнь Рейва никуда не делась, она стремительно трансформировалась во что-то более вязкое и личное. Ненависть к Иным превратилась во влечение к Иной. Одной. Конкретной. Иной.
— Тебе даже в голову не приходит, что я тоже могу портить тебе жизнь? — спрашивает Брайт. Ее бровь ползёт вверх.
— Чем? Устроишь жаркий деканский секс? — он искренне смеется. — Или сдашься сопляку Хардину? О, давай, это будет интересно.
— Почему ты думаешь только об этом? — сокрушенно качает головой Брайт. — Я, конечно, не стану произносить слово на букву “р”, — Рейв тут же вскидывает подбородок, мол, только попробуй. — Но давай на чистоту, это не твоё собачье дело, с кем я буду развлекаться. К счастью — это будешь не ты.
— К сча-а-астью… а мне показалось, что ты осталась весьма довольна только что…
— Да, конечно, — она жмёт плечами. — Я довольна, что это закончилось. Ничего более жалкого со мной ещё не происходило. Так… пресно, что даже жаль. Время в пустую.
— Ты же в курсе, что все твои чувства для меня открытая книга? Да?
— Ты же в курсе, что при должной сноровке и хорошей фантазии можно представить кого угодно, целуясь с таким самодовольным придурком, как ты. Цена твоему сверх-чутью — коллет без скидки.
— Так я тебе и поверил, — ласково улыбается он.
— Да плевать, во что ты там веришь. Ну и для справки… Секс — не единственный способ испортить тебе жизнь. Я не так узко мыслю, как ты.
— Ммм, ещё варианты?
— Я что-нибудь придумаю, — шепчет она. — Не сомневайся во мне.
Он не доигрывает партию до конца, разворачивается, задрав подбородок, и идёт в свой угол к тёмным книгам.
Пальцы у обоих сводит от ощущения, что чего-то не достаёт. Будто это кощунственно — сейчас расходиться по разным сторонам, находясь наедине в одном помещении.
Будто нужно целоваться, пока есть возможность.
Брайт с тоской смотрит на свою сумку, скетчбук и бутылку с вином. Все было просто и весело, пока тут был Энграм.
*Клерет — золотая монета (эквивалентно 150р)