Заложница. Испытание
Шрифт:
Глава вторая
– Соседняя комната свободна, – с порога заявил вошедший без стука Ительс и потрясенно замер, рассматривая Хатгерна, стоящего на столе с тяжеленой кочергой в одной руке и мотком веревки в другой. – Э-э-э… а ты не слишком торопишься?
– Куда? – не сразу понял герцог, оглянулся на преувеличенно печально взиравшего снизу лекаря и перевел взгляд куда-то выше.
– Он решил, будто ты собираешься повеситься, – раздалось сверху любезное пояснение Таэльмины, и гость поспешил повернуться на этот голос.
– А… –
– Мы не воюем с маленькими и беззащитными созданиями, – гордо задрал голову Харн, размахнулся и со всей силы врезал кочергой по стене. – Хоп! Готово, дорогая!
– А с кем воюете? – с живым интересом спросил за спиной Ительса мелодичный голосок, и лекарь поспешил посторониться – госпожа Бусела Сагрино, жена Лутгора, была очень любопытной и настойчивой дамой.
– С подлецами и мерзавцами, убийцами и жуликами, ворами и самодурами, – светским тоном перечислила сверху тень, непринужденно поболтала ногами, помолчала, следя за тем, как ее напарник привязывает к вбитому им крюку веревку, и уточнила: – Самодуры в этом списке стоят на первом месте.
– И как же вы их определяете? – Заинтересованный голосок Буселы стал также светски вежлив, словно женщины обсуждали рецепт заварки успокаивающего чая.
– О, это просто, – ослепительно улыбнулась ей тень, – они обычно выдают себя сами первыми же фразами.
– Например? – Карие глазки хозяйки дома предвкушающе блеснули.
– Например, – Харн ловко спрыгнул со стола, прошел к буфету и подал напарнице моток веревки, один конец которой был теперь накрепко привязан под потолком, – самая любимая привычка всех самодуров – начинать любую фразу со слова «я». Я не хочу, я не понимаю, я не разрешаю, я не верю, я не советую… Но самые хитрые из этой стаи меняют слово «я» на «мы». Им кажется, будто оно звучит солиднее – мы посоветовались, мы думаем…
– Все, – объявила тень, отрезав кусок веревки, и бросила оставшийся моток напарнику, – давай!
– Держи, – спокойно подал он большое покрывало с пышными оборками, лежавшее раньше на кровати.
– Что вы собираетесь с ним делать? – нахмурилась хозяйка, глядя на ловко снующие пальцы гостьи, продевающие бечеву сквозь невесть откуда появившиеся в плотной ткани дырочки.
– Штору, – просовывая бечеву через резную корону буфета, мило улыбнулась ей Таэль, и бросила свободный конец напарнику. – Мы передвинули диванчик и теперь отгораживаем его занавесью. Иначе я стесняюсь…
Ительс едва не подавился смешком – совсем недавно, в лесу, куда отправила их Ильсора, тень преспокойно спала на расстеленном у костра одеяле и не думала стыдиться расположившихся рядом мужчин.
– Но почему ты не заняла отдельную комнату? – удивленно приподняла хозяйка бровь, с плохо скрытым огорчением наблюдая, как испорченное покрывало повисает, приобретя новое назначение, а гость, натянув веревку
– Из-за него, – показав на Харна, с притворной печалью вздохнула Таэльмина, – моего напарника. Нужно проследить, чтобы он вовремя выпил снадобье… но это между нами.
– Какое еще… – Бусела повернулась к лекарю и подозрительно уставилась на него, не замечая, как за ее спиной тень заговорщицки подмигивает сообщнику. – Ительс?
– Я не только Ительс, – немедленно подхватил тот игру тени, – я еще и лекарь, дорогая Бусела, и закон обязывает меня хранить тайны пациентов. Ведь закон здесь один для всех, не так ли?
– Тебе виднее, – спохватилась госпожа Сагрино, оглянулась на герцога, легко снявшего с буфета свою спутницу, и приторно вежливо объявила: – Я пришла пригласить вас позавтракать с нами. Столовая на втором этаже. Ительс, проводишь?
– Разумеется, – поклонился он церемонно, но хозяйка этого уже не видела, торопливо убегая прочь – поделиться с мужем и его помощниками своим открытием.
– Давно пора бы нас покормить, – буркнул Харн, не стараясь говорить настолько тихо, чтобы не слышал лекарь.
Не станет Ительс передавать хозяевам дома эти слова… если не дурак. Ведь ему же с нами еще путешествовать. Хотя герцогу и в самом деле непонятно, куда он собирается деть фейлов. Но об этом можно будет спросить, пока они неспешно бредут на второй этаж, ведь гостям не принято бежать бегом в столовую по первому зову. Вернее, подобное поведение считается признаком простоватости этих самых гостей.
– Ительс, – опередила напарника Таэль, – а с чего это ты вдруг решил идти с нами? Тебе ведь фейлов деть некуда?
– А может, – красноречиво повел вокруг себя взглядом лекарь, – мы поговорим об этом позже?
– Ну хоть намекни… – продолжала настаивать Таэльмина, и, хотя говорила она негромко и с игривой улыбкой, герцога теперь такие приемы тени не обманывали.
– Мне тоже интересно, нужно же знать, как отвечать на вопросы, – поддержал он возлюбленную и порадовался ее одобрительному кивку. Приятно получать подтверждения собственной догадливости.
– И о чем спрашивать, – прошелестела тень, выдав очередную ослепительную улыбку.
– Мне можно и не спрашивать, – кротко вздохнул Ительс, пристально посмотрел на Таэльмину, убедился, что его намек на полную осведомленность понят правильно, и еще тише пробурчал: – А с фейлами как-нибудь разберусь. Вот и столовая – прошу!
Двустворчатая широкая дверь, видневшаяся в нескольких шагах от них, в противоположной стене уютной гостиной, была распахнута, и оттуда вкусно пахло сдобой и мятным чаем и доносились оживленные голоса. Похоже, глава обсуждает какие-то приятные новости, желчно ухмыльнулся герцог, начиная догадываться, кто именно будет на этом завтраке в роли праздничного блюда. Он сам и его любимая девушка. Как жаль, что нельзя избежать малоприятной процедуры представления высшему обществу Сиандолла! Вовсе не до них и не до их проблем сейчас беглому герцогу.