Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства
Шрифт:
1. Партийная провинция: облик, обычаи
Насколько готов и расположен был я к деятельности профессионального партийного работника – партократа, как принято теперь говорить?
В своей педагогической профессии к этому времени я был уже достаточно опытным. Стаж вузовской работы приближался к восьми годам. За эти годы прошел все должностные ступени педагогической деятельности – от ассистента до старшего преподавателя, доцента. Последние два года заведовал кафедрой общественных наук. А вот знаний профессиональных канонов партийной деятельности, конечно, не было. Однако читатель может меня понять: когда тебе только чуть за тридцать и кажется, что вся жизнь еще впереди, когда бушуют неутоленные страсти честолюбия, а желание утвердить себя, измерить свои, еще не изведанные возможности, силы, по сути, безгранично, этот крутой поворот в жизни не представлялся в облике большой беды.
Признаюсь, беспокоило совсем другое, то, к чему не был привычен. Впервые приходилось
В отличие от многих других ведомств и организаций партия довольно серьезно занималась отбором кадров для профессиональной партийной и государственной работы. Отделы организационно-партийной, а по существу кадровой работы, самые многочисленные по составу и самые влиятельные в партийных комитетах, внимательно анализировали и регулировали движение кадров, изучали социальный состав, профессиональные качества работников, активно использовали в этих целях курсы повышения квалификации, высшие партийные школы, Академию общественных наук при ЦК КПСС. Правда, в самих кадровых решениях о персональном перемещении работников было много субъективного, ибо принимались они изначально первыми лицами и только затем утверждались вышестоящими партийными органами, но это была хорошо отработанная система, действовавшая многие годы.
Думаю, не будет большим откровением мое признание, что в уставном руководящем принципе демократического централизма самого демократизма было меньше всего. Первый секретарь райкома, горкома или обкома КПСС подбирал себе ближайших сотрудников, сообразуясь со своими интересами, профессиональными и личными пристрастиями, и основное слово в этом, несомненно, принадлежало ему как первому лицу, хотя, разумеется, какие-то коррективы могли внести и иногда вносили вышестоящие партийные инстанции. Что касается выборов партийных комитетов снизу доверху, то тоже, не стану лукавить, влияние их было не столь значительным, ибо они практически не допускали какой-либо альтернативы. Список кандидатур в состав партийного комитета обычно вываривался в глубокой тайне весьма ограниченным кругом лиц, и партийный актив мало что мог изменить в этих безальтернативных выборах.
Централизм представлял не единственное препятствие партийной демократии. Серьезно мешала декларированному демократизму и строгая закрытость деятельности партийного аппарата, начиная от обязательного грифа «секретно» на каждом партийном решении от райкома и выше и кончая заседаниями бюро, партийными совещаниями различного уровня, которые тоже строго регламентировались, и персональным составом участников и дозированной гласностью о них в средствах массовой информации. Я обращаю внимание на это обстоятельство для того, чтобы сказать: только изнутри, работая непосредственно в партийном аппарате, можно было понять профессиональные особенности и все своеобразие содержания партийной работы.
Горком Магнитки, где я начинал свою профессиональную партийную работу, в отличие от других партийных комитетов городов областного подчинения, имел свои особенности. Главная из них состояла в том, что это был город-завод. Основным промышленным предприятием города был крупнейший в мире металлургический комбинат, выпускающий около 14 миллионов тонн стали в год, многие миллионы тонн различного профиля проката. На этом гиганте работало более 40 тысяч человек. Вся жизнь города, его энергетическое, коммунальное, транспортное обеспечение полностью находилось в руках металлургического комбината. В городе работали и другие крупные предприятия: метизно-металлургический, калибровочный, цементный заводы, однако они не могли даже сравниться с металлургическим комбинатом, влияние которого было всеобъемлющим. Это означало для горкома партии необходимость поступаться своей партийной властью, уметь ладить, быть в хороших деловых отношениях с руководителями металлургического комбината. К тому же по давней традиции директор Магнитогорского металлургического комбината был членом ЦК КПСС, и это ставило его в табели партийного ранга выше первого секретаря горкома КПСС. Помогало то, что директором комбината был человек с большим опытом, профессиональным и общественным авторитетом, который умел проявить необходимый такт, чтобы не допустить возникновения конфликта с партийной властью. В то время директором Магнитогорского металлургического комбината работал Феодосий Дионисович Воронов – человек среди металлургов страны известный, крупный специалист в области сталеплавильного производства. Он был членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета РСФСР, позднее работал в Москве первым заместителем министра черной металлургии СССР. Взаимоотношения с ним не были безоблачными, но понимание существовало. Вторым по значимости хозяйственным руководителем города считали управляющего строительным трестом «Магнитострой». Это был тот самый трест, который построил гигант металлургии и город Магнитогорск. В годы войны «Магнитострой»
Очевидно, еще не наступило время, чтобы можно было беспристрастно оценить, кто они были на самом деле, партийные работники провинции. Какие черты времени несли в своем облике, образе жизни и деятельности эти самые партократы, кого сегодня называют виновниками всех бед нашего Отечества. Нужно было пройти профессиональную школу Магнитки, чтобы на собственном опыте понять то, что было присуще всему нашему обществу, – партия была основным механизмом административной системы, который управлял всеми сферами жизни огромной страны. Для меня, человека, пришедшего на партийную работу из института, вопрос о том, чем является партия, впервые стал вопросом непосредственной профессиональной практики. Вся хозяйственная сфера города практически напрямую управлялась партийной властью, советская же власть постоянно пребывала в роли просителя и щедро критиковалась со всех сторон. Это вызывало много вопросов, на которые трудно было ответить. На живом примере Магнитогорска, рожденного в годы советской власти, было особенно заметно противоречие между интересами производства и человека. Во всех декларациях партия утверждала, что главное в ее деятельности – человек и забота о нем. В жизни же складывалось так, что человек с его интересами и нуждами отодвигался далеко на задний план.
Я уже говорил о той острой проблеме загазованности и запыленности города Магнитогорска, которая вела к серьезным конфликтам, ибо мощности комбината увеличивались, а очистные сооружения практически бездействовали. Усилия же горкома партии максимально направлялись на дальнейшее развитие металлургического комбината: строительство новых доменных печей, листопрокатных цехов. В то время на Магнитке вступили в строй крупнейшие в стране прокатные цехи по производству белой жести и широкополосного листа для изготовления кузовов автомобилей, завершено было строительство самой мощной в стране 9-й доменной печи с годовым производством более миллиона тонн чугуна и сразу же начато строительство 10-й домны. Партийные работники месяцами сидели на крупных стройках, выступая в роли главных администраторов и снабженцев строительства. С не меньшим старанием горком и его аппарат обеспечивали решение всех других производственных вопросов, где самым первоочередным было выполнение планов поставок металла в сотни адресов. Десятки телеграмм поступали ежедневно со всех концов страны, и с ними не покладая рук работали в роли толкачей работники промышленного отдела.
Партийный комитет города, выступая в роли главного административно-распорядительного органа, идеологическую деятельность рассматривал лишь как вспомогательную, призванную обеспечивать выполнение производственных дел. Хотя было очевидно, как велики и невосполнимы потери от невнимания к людям, неспособности решать многие острые вопросы быта, образования, культуры трудящихся. С болью я думал и открыто говорил тогда в своих выступлениях в обкоме КПСС о непропорциональных затратах средств, направленных на развитие производства и социальные нужды жителей города. Предприятия Магнитогорска приносили стране сотни миллионов прибыли, объемы производства города в денежном выражении, в ценах того времени, составляли более 2 миллиардов рублей, а затраты средств на решение жилищных нужд, медицинское обслуживание, народное образование составляли в сравнении с прибылями нищенские суммы.
Учреждения культуры и искусства в городе были самыми нищими и без поддержки предприятий существовать не могли. Многое в городе держалось только на энтузиазме подвижников культуры, людей бескорыстных, самоотверженных. В городе популярен был драматический театр, возглавляемый преданным своему делу главным режиссером, заслуженным артистом РСФСР Анатолием Андреевичем Резининым.
Пользовалась любовью горожан Государственная хоровая капелла во главе с народным артистом РСФСР Семеном Григорьевичем Эйдиновым. Капелла в немалой степени благодаря его высокому дарованию была в числе известных профессиональных хоровых коллективов страны. В городе же Семена Григорьевича знали как человека, отдававшего все свое время музыкальному просвещению. Актеры, музыканты, работники домов культуры, клубов, библиотек – сколько доброго, светлого несли они людям и как мало получали в ответ.
Настоящим генератором культурной жизни города была Наталья Павловна Платонова – заведующая отделом культуры горисполкома. Это редкой души человек, отличающийся удивительным бескорыстием и добротой. Многолетняя дружба с ней, с тех пор и до сего дня, помогает мне и моей семье в самые тяжелые времена сохранять веру в добрых людей.
С того давнего времени помню, как много приходилось партийным работникам провинции тратить сил, проявлять терпения и такта, чтобы убедить хозяйственных руководителей в том, что не хлебом единым жив человек. При всех усилиях отдача не была велика, так что нынешнее пренебрежение властей к культуре – явление не новое.