Заложники греха
Шрифт:
Даша глубоко вздохнула и пошлепала на кухню. Хлопнула дверца холодильника, затем девушка вернулась, протягивая мне прозрачный пакетик.
– Вот, – с явным сожалением произнесла она. – Это все.
Я забрала пакет и спросила:
– Что еще вчера произошло? Может быть, Марианна говорила, что ей кто-то угрожает?
– Да нет… – начала было Даша, но вдруг осеклась.
– Что такое? – насторожилась я.
– Да вот не знаю… Она напрямую ничего такого не говорила, но ей вчера кто-то позвонил!
– Вот как? Когда, кто, о чем шел разговор? – забросала я ее вопросами.
– Не знаю,
– А что этот мужик хотел, она не сказала потом?
– Нет! Ничего не сказала. Да я особо и не расспрашивала. Мне-то зачем?
– Она уехала – и на этом все, – подвела я итог. – Больше вы не виделись и не созванивались.
– Нет, – подтвердила Диана.
Я помолчала, задумавшись. Пожалуй, больше говорить было не о чем.
– Ладно, братцы-кролики, – обратилась я к братьям Воропаевым. – Пора и честь знать.
– Так что с полицией? – усмехнувшись, подал голос Вадик. – Будете вызывать?
– Не вижу нужды, – бросила я. – Надо будет – она сама тебя вызовет!
И кивком позвала за собой Владимира. Тот, проходя мимо брата, остановился. Несколько секунд они смотрели друг на друга, словно ожидая чего-то один от другого.
– Вадик, мы с тобой обязательно обо всем поговорим, – наконец сказал Владимир.
– О чем? – снова усмехнулся тот.
– Думаю, нам есть о чем, – твердо произнес старший брат. – И… спасибо тебе!
Он протянул брату руку, и тот в ответ пожал ее. Они еще обменялись взглядами, потом Владимир вынул из кармана фотографии с изображением Марианны и, положив их на диван, пошел к двери.
Когда мы сели в мою машину, Владимир ничего не говорил. Да и я помалкивала. Семье Воропаевых, во всяком случае, мужской ее части, действительно было о чем поговорить. Но мне сейчас казалось, что разговор этот будет конструктивным и полезным для них для всех.
– Куда? – лишь спросила я у Владимира, когда мы отъехали от дома.
– На Советскую, – отозвался тот. – Не хочу сейчас никого видеть.
Никого, возможно, означало и меня, но тут уж ничего не попишешь – я продолжала оставаться для Владимира тенью. И очень кстати.
Откуда она выскочила, эта «шестерка», я даже сначала не поняла. Потом уж сообразила, что из узенького проулка, тянувшегося между частными домами в районе Соколовой. И понятно почему – все внимание оттянул на себя синий «Опель», тащившийся за нами от самой Второй Дачной. Его-то я сразу заметила, даже сделала один хитрый маневр, свернув на тихую улочку, ведущую в тупик. Там постояла немного, затем сдала назад и выехала обратно на главную дорогу, ведущую к центру. И через несколько секунд снова увидела в зеркале заднего вида маячивший позади «Опель».
Отрываться я пока не стала. Нужно было проверить, убедиться, что за цель преследуют люди на «Опеле». Точнее, человек, потому
Так что я спокойно вела машину вперед, не забывая следить за «Опелем». На одном из поворотов он вдруг исчез. Конечно, я сразу это заметила. Еще подумала, что, возможно, засветившуюся машину просто сменили, и стала ожидать другой преследующий автомобиль. А тут – «шестерка» из проулка вылетела, не таясь, и резко перегородила нам дорогу.
Мне не оставалось ничего другого, как резко затормозить. Да и успела-то я это сделать в самый последний момент, с визгом и скрежетом, чиркнув при этом по обшивке «шестерки». Она и так была уже довольно старая и побитая – специально подбирали такую, чтобы не жалко покалечить в случае моей нерасторопности.
Мы стояли прямо у начала проулка. Место это было довольно стремным и выбранным, как я поняла, специально: несколько ветхих домишек, в которых обитали преимущественно представители маргинальной среды. Вечерами тут ходить было опасно. Полицейские и то обходили это место стороной.
Проулок мне был виден. В нем стояла, явно дожидаясь нас, черная «бэха». Хлопнув дверями, из нее показались четверо мужчин. Я сразу поняла, что ожидаются серьезные разборки: в руках мужчины держали бейсбольные биты и уверенно направлялись к нам, держа их наготове.
– Пригнитесь! – крикнула я Владимиру, открывая дверцу.
Ситуацию я оценила мгновенно. Сидеть в машине, надеясь укрыться таким образом, было глупо. Мужики явно рассчитывали расколотить мою машину и добраться до нас таким образом. Это совершенно не входило в мои планы.
Не раздумывая, я выхватила пистолет и взвела курок. В бардачке у меня лежала граната. Этот вид оружия я применяю редко, в самых крайних случаях. Сейчас, кажется, он наступил…
Держа в одной руке пистолет, а в другой гранату, я подняла ее над головой и громко сказала:
– Эй, ребята, я шутить не намерена. Если вы против разговоров, я начинаю действовать.
Парни, до этого двигавшиеся очень самоуверенно, невольно остановились, обратив взгляды на главного среди них. Я уже узнала его – это был тот самый мужик, что клеился к Марианне в «Морской звезде» и из-за которого возникли разборки. Ну да, Стас. Боксер. Я вообще-то склонялась к мысли, что инцидент был исчерпан, но он, видимо, считал по-другому и приехал сейчас завершить беседу вместе со своими приятелями.
Физически они все были как на подбор: крепкие, с переломанными носами – неизбежная травма при занятиях боксом. Я, конечно, тоже была не лыком шита, но опыт мне подсказывал, что в таких случаях лучше не бросаться с голыми руками. Брать таких, особенно в количестве пяти человек вместе с водителем «шестерки», лучше с помощью оружия.
– Пушку брось, – не желая отступать, приказал мне Стас.
– Ага, щас! – ухмыльнулась я.
Рука Стаса скользнула к бедру. Я поняла, что и он не стал полагаться лишь на боксерские навыки, и не раздумывая пальнула из пистолета. Вверх.