Заложники любви
Шрифт:
— Чем? Она мне привозит все: ягоду и зелень, молодую картошку и яблоки, сливы и груши. Даже морковку со свеклой привозит. Когда деньги предлагаю, обижается. Мне пытается сунуть из своих, на мороженое.
— Хорошая у тебя бабка!
— Не жалуюсь.
— А родители твои где?
— Лесниками они были. А тут пожар случился. Вплотную к зимовью подошел. Так и не сумели спастись. Оба сгорели насмерть. Много людей в том огне погибли. До поздней осени огонь полыхал. Я в школе училась, жила в интернате,
— На мое счастье жива! — сказал тихо и поцеловал Ритку.
— А можно еще? — попросила несмело...
Сашка вернулся в комнату, пьяный от счастья. Ритка призналась, что любит его.
Парень только коснулся головою подушки, услышал звонок своего телефона, растерялся. Звонила Ася:
— Ты еще не спишь? Я тоже! Хочешь, порадую? Я беременна от тебя. Скоро в декретный отпуск. Готовься стать отцом!
— Ася! Ты опоздала! Я не вернусь к тебе никогда!
— Вот как? Значит, мама была права во всем. Но от отцовства тебе не открутиться, слышишь, козел? Ты слишком упрям и нетерпелив! Я накажу тебя! — зазвенел натянутой струною голос.
— Глупая! Насильно не привяжешь! Я отгорел к тебе! — услышал, что баба выключила телефон.
Сашка рассказал об этом разговоре Рите. Девчонка поскучнела:
— Знаешь, тебе нужно вернуться в семью. Это однозначно. Ребенок не должен расти сиротой.
— Это исключено. Я не бросил себя так низко, чтобы жить на положении дворового пса, какого могут принять или прогнать с коврика у двери. Если со мною не посчитались в самом начале, дальше будет только хуже. К чему обманывать самого себя. Ребенок не будет считаться с отцом, какого в семье не признают человеком. Не хочу жить из милости. Это унизительно.
— Решать тебе! Но мне кажется, твоя жена многое обдумала и изменится по отношению к тебе.
— Я ей уже не поверю. Они сказали все, и это не вырвать из памяти.
— Ты все же обдумай, не спеши рвать отношения с семьей. Оставь возможность для будущего общения с ребенком. Он ни при чем,— советовала Рита.
— Почему я должен думать о них? Они не поинтересовались, где и как устроился я. Их мои проблемы не тревожили. Выкинули из дома, как собаку, и забыли. Я тоже не хочу о них вспоминать. Я ушел, как они того хотели. И не считаю себя игрушкой, какую можно сегодня выкинуть, а завтра снова принести в дом,— говорил Сашка хмуро.
Рита поняла, что человек не вернется в семью. Слишком глубоко засела обида, и время для примирения было упущено. Сашка успел отвыкнуть от семьи, в какой прожил совсем недолго. Он уже ни раз видел Асю на территории завода. Ни разу не попытался подойти, поговорить с нею. И через два месяца жизни в общежитии подал заявление на развод. Но в суде отказались развести, дали время на обдумывание и примирение.
А сын родился в глухую, холодную ночь. И акушерка по просьбе Аси позвонила Сашке и поздравила с появлением сына.
— Вот тут ваша жена спрашивает, как назвать ребенка? Какое имя дадите сыну?
— Мне все равно! Пусть назовет, как хочет,— ответил равнодушно.
— Сына назвала Артемом! Нас скоро выпишут. Ты приедешь глянуть на ребенка? — спросила жена.
— Зачем? Ну, родила и ладно! А мне к чему у вас появляться? Вы прогнали взашей! К чему клеить осколки? Да и простить не смогу. Не потерял в себе мужика и человека!
— Да ты никогда таким не был! — услышал в ответ.
Вскоре Сашка получил исполнительный лист, по какому с него стали брать алименты на сына.
— Ну и черт с вами,— решил человек и смирился со случившимся, как с неизбежностью. В общаге он далеко не единственный платил алименты. У иных мужиков в семьях остались по двое, трое детей. Но люди не собирались возвращаться в семью из-за корявых жен, невыносимой, гнусной родни. И хотя находили возможность общаться с детьми, старались увидеться в детсаде, в школе, во дворе, но никогда не заходили в дом.
Сашка и вовсе не искал встречи с сыном. Он охладел к бывшей жене, считал ее глупой, недоразвитой дебилкой и, встретившись случайно, отворачивался, как от прокаженной.
Сашка уже много лет дружил с Левой. Тот был тихим, спокойным парнем. Вся его семья уже давно уехала в Израиль и звала Леву. Тот все не решался начинать жизнь сначала. А здесь вдруг предложил:
— Сань! Бери мою квартиру! Дорого не возьму. Но вдруг у меня не получится, не приживусь там, ты же примешь на первое время?
— Разумеется!—ответил Сашка, на том и порешили. Сашка сам себе не верил в удачу. Столько лет мечтал, а тут, подарок с неба.
Лева, как и обещал, взял недорого. И Сашка сумел рассчитаться с ним, не влезая в долги.
Казалось бы, живи и радуйся. Но Ася подала заявление о взыскании с бывшего мужа части денег, какие уплатил за квартиру.
— Он утаил их от сына! Ограбил ребенка! — орала баба в суде.
— Я собирал их еще до того, как познакомился с тобой!
— Тем более должен был отдать долю сына!
— Ну, нет у меня больше денег!
— Тогда отдавай одну комнату мне с ребенком,— требовала баба.
— У тебя есть жилье! — возмущался Сашка.
— А это не твое дело!
— Я не могу пустить тебя! У меня другая семья. Не хочу склок в своей квартире! — запротестовал человек.
И суд постановил взыскивать частями деньги с человека в пользу сына.
— Стерва! — скрипел зубами мужик.
— И здесь тебя теща достала! — сочувствовали Сашке люди.