Заложники Рока
Шрифт:
Как, во имя Темного Творения, такое могло произойти?! В чем они ошиблись, где просчитались? Откуда взялась эта девица со своим волшебством, как вырвался на свободу проклятый книжный червяк из Тарантии – о, с каким удовольствием она изрезала бы его в клочья?.. Если освободился он, значит, и все остальные… нет, такого не может быть! Где же Блейри и сила Венца, где Хеллид со всем своим воинством – куда они смотрят, чем заняты? Неужели все напрасно, и последнее, что ей суждено увидеть – грязный подвал, провонявший серой?..
…В этот самый миг в поединке на берегу озера одна сила одолела наконец
…Понимание пришло ниоткуда и обрушилось горной лавиной, слабостью в пальцах, пустотой в мыслях: кончено.
Стрегия хрипло рассмеялась. Боль пронзила ее спину раскаленной стрелой.
– Значит, не судьба, – прошептала она. – А задумано было неплохо. Ах, Блейри, Блейри… лучше бы я позволила Львенку вздернуть тебя тогда, в Рунеле… Что ж, по крайней мере надеюсь, ты сдохнешь еще паскудней, чем я…
Раона сделала глубокий, прерывистый вдох. Острый запах «земляного масла» ожег ей ноздри. Внезапно пришедшая мысль заставила ее вновь разразиться хриплым хохотом, и на сей раз в этом смехе звучало злорадное торжество.
– Вы меня еще попомните, – пробормотала стрегия. – Попомните, будьте вы прокляты.
Она подтянулась на руках и вскрикнула от резкой боли – но переползла на шаг. Потом еще. Так, раз за разом напрягая руки, она достигла своей цели – неприметного ящичка из плотно пригнанных сосновых досок, стоящего на бочонке со смолой. Резким взмахом девица Авинсаль сбросила ящичек на пол, и тот разбился, рассыпав груду тяжелого серебристого порошка – того, что порой пригождается алхимикам в их опытах и даже на самую крохотную искру отвечает мгновенной вспышкой яростного пламени.
– Огонь очищает, – выдохнула Раона.
И ударила по каменным плитам пола лезвиями ножей.
Искр вылетело более чем достаточно.
…Ариен хромал, да и Повелительница Огня, хоть и казалась двужильной, заметно обессилела, к тому же им приходилось тащить по-прежнему бесчувственное тело одноглазого мага. До берега озера оставалось шагов пятьсот, а мастерская с мраморными драконами у распахнутых дверей едва скрылась за деревьями, когда земля под ногами внезапно мелко затряслась, и оба услышали позади басовитый, набирающий силу гул, похожий на грохот сползающей в пропасть горы.
Они обернулись – и застыли в изумлении, не веря своим глазам.
На месте только что покинутого приземистого строения с толстыми каменными стенами и крышей из красной черепицы вспучивалось – очень медленно, как показалось Ариену – тугое черное облако, словно кипящее изнутри. Оно вздулось чудовищным волдырем и вдруг прорвалось тысячей огненных брызг, проросло кверху толстым стеблем багрового пламени вровень с вершинами сосен, ушло в небо клубами черного жирного дыма.
Иллирет молча упала лицом вниз, закрывая голову руками. Мэтр собирался последовать ее примеру, но опоздал. Он услышал оглушительный гром и увидел, как валятся одна за другой медноствольные красавицы-сосны, а потом незримая великанская ладонь сбила его с ног и поволокла, как котенка.
Глава третья. Договор
Никогда ранее ни один из замыслов Блейри да Греттайро не осуществлялся с такой легкостью. Право, если бы
Отряд, собранный Блейри для охоты на людского правителя, насчитывал три десятка душ, набранных исключительно среди наиболее проверенных дуэргар – некоторые участвовали еще в давних мессантийских похождениях Блейри. Также с ними примчалась Раона Авинсаль, возглавлявшая троицу своих самых фанатичных приспешников. Загонщикам не составило труда настичь добычу во время ночевки, благо проводница нарочно вела своих подопечных не прямой, а обходной дорогой. Повидавшись с Иламной и узнав последние новости, да Греттайро тронулся дальше, к берегам Синрета и колдовской школе, и на рассвете был уже там.
Здесь отряд разделился. Большая часть дуэргар стала лагерем в укромном лесном распадке. Шестеро, в том числе Блейри и Хеллид, пробрались в пределы поместья – вплавь через Синрет, не желая рисковать с охранной магией Школы. Кто-то из челядинцев школы заметил их, невовремя выглянув на двор. Его не стали убивать – князь попросту заставил парнишку начисто забыть об увиденном. Более ни одной помехи их планам не возникло. Охотники расположились в заброшенном строении, приткнувшемся в дальнем уголке Школы, и стали ждать.
К середине дня, как и было рассчитано, у главных ворот появился король Аквилонии с присными. Людей провели в хозяйский дом, после чего до самого вечера продолжалась непонятная суета, завершившаяся внезапным появлением на крыльце воскресшего к жизни Хасти. Флаг над башней, заранее условленный знак того, что у лазутчицы есть новые известия, не появился, и ночью она не пришла.
Гулька прибежала только в конце следующего дня и выглядела странно – словно не вполне понимала, зачем и к кому заявилась. Когда она заговорила, Хеллид услышал в ее голосе нотки враждебности.
– Около второго ночного колокола будьте наготове, – бросила она, ни на кого не глядя. Похоже, Иламне не терпелось уйти. – Одноглазый маг нашел аквилонского принца – живым и невредимым, но в таких краях, что сам не сразу поверил. Он готовит какой-то сложный ритуал, чтобы его вернуть, после чего, полагаю, сляжет пластом не меньше, чем на пару дней. Лучшей возможности и не придумать. Когда все пташки соберутся в стаю, я дам сигнал – взмахну факелом. А там уж сами не плошайте.
– Почему ты не встретилась с нами раньше? – мрачно осведомился Хеллид.
– Кадена меня подозревает. Он застал меня, когда я пыталась поднять знамя, и после таскался следом, как пришитый. Мне и теперь едва удалось улучить возможность, но если буду отсутствовать долго, меня хватятся. Все запомнили? Если увидите, как кто-то машет факелом после полуночи – действуйте немедля!
Последнюю фразу она произнесла уже на бегу, скрывшись среди деревьев прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово.
– Не нравится мне эта девка, – буркнул Алдрен. – Шальная какая-то. Не поймешь, то ли что-то задумала, то ли наоборот, сама не знает, чего делает. Того и гляди, заманит нас на расправу…