Замануха для фраера

Сухов Евгений Евгеньевич

Внешне она казалась спокойной, со стаканом горячего шоколада в руке, но ее тревогу выдавал взгляд. Он был болен ожиданием. На него, как на лезвие ножа напарывались желающие знакомства с ней офицеры Народной армии, местные ловеласы и светские львы, наведшие лоск и повылезшие из своих укрытий. И, уязвленные, отходили от ее столика.

Она допивала свой шоколад, когда часы в саду показывали четверть второго, и уходила, чтобы назавтра вернуться сюда вновь. И потом уйти. Чтобы прийти опять. И ждать, ждать, ждать.

Каждый

день.

День за днем.

И дождаться…

Он тронул ее за плечо возле самой калитки дома.

– Ты? – обернулась она.

– Я, – посмотрел он ей в глаза.

– Ну, вот ты и пришел…

– Теперь вы удовлетворены? – спросил Родионов.

– Вполне, – ответил старик, продолжая смотреть на Елизавету Петровну. – Вас зовут Лиза?

– Да.

– Она рассказывала мне о вас.

– Да? – улыбнулась Лизавета и посмотрела на Савелия. – А мы можем ее увидеть?

– Нет, – коротко ответил старик.

– Почему?

– Ее нет.

– А где она?

– Она умерла.

Елизавета Петровна как-то беспомощно посмотрела на Савелия и опустила голову.

– Простите, а когда она умерла? – спросил Родионов, искоса поглядывая на супругу. Ему очень не хотелось, чтобы она долго пребывала в тумане своих воспоминаний, где восемнадцатый год занимал особое и совсем не светлое место.

– Два года назад, – ответил старик, не удостоив Савелия Николаевича взглядом.

– А вы ей кто? – тихо спросила Елизавета, не поднимая головы.

– Муж, – просто ответил старик и подошел к крыльцу. – Она умерла от опухоли в мозге.

– А где она… Где ее похоронили?

– На Архангельском кладбище.

Старик пронзительно поглядел в глаза Лизавете.

– Знаете такое?

– Да, – ответила Елизавета Петровна и повернула обратно к калитке.

– Четвертая аллея, сороковая могила, – добавил уже ей в спину седой старик. – Если вдруг захотите ее навестить.

Было слышно, как он тяжело затопал по ступеням крыльца.

На Родионова он так ни разу и не взглянул…

ГЛАВА 18

ИЮЛЬ 2008 ГОДА

– …зачем тогда я брала с собой гидрокостюм? Таскалась с ним, как последняя дура. Просто так, чтобы поносить его в рюкзаке?

– Да поныряешь еще, – пытался урезонить ее Игорь. – Попозже немного. Завтра… Не сейчас… Ведь эти бруски тяжелые, как ты будешь их поднимать?

– Ну, дай мне хоть раз глянуть, как там, – взмолилась Лена. – А потом ты хоть все золото со дна доставай…

В общем, уговорила.

Не было ее долго. Когда она вынырнула, Игорь хотел было уже разразиться гневной тирадой и напомнить про ограниченные запасы воздуха в баллонах и дохлый аккумулятор в фонаре, но осекся, посмотрев ей в глаза. В них было недоумение и страх.

– Что

случилось? – спросил он вместо заготовленной тирады.

– Там… ничего нет.

– Что значит «ничего нет»? – недоверчиво произнес он.

– Ну, ящиков этих.

– Да ты просто их не заметила. Они в иле, глиной заляпаны… Ну, комья такие, и на ящики совсем не похожи.

– Нет там никаких комьев, – твердо произнесла Елена. – Наверное, те их вывезли.

– Те?

– Ну, те, которые и приготовили эти ящики.

– Лен, а ты не заметила там… такой дорожки, которая бывает, когда по земле что-нибудь волокут?

– Заметила. Вон туда ведет, – кивнула она в сторону заросшего кустами и камышом берега, недалеко от места, где они прятали лодку.

Игорь посмотрел туда, куда указала Лена. Ему показалось, что в глубине чащи сверкнуло на солнце стеклышко…

Он вытянул ее в лодку, помог раздеться. Потом они посидели, глядя на воду, а затем Лена сказала, что уже давно хотела сказать:

– Давай, поедем домой. Ведь получается, что кто-то эти ящики приготовил для себя, а мы просто их… украли.

– Взяли, – немного резко, чем следовало бы, ответил Игорь. – Мы взяли свое. А те, кто эти ящики откопал, откопали чужое. И это они украли у нас, а не мы у них. Запомни. Мы с тобой об этом уже говорили, и мне казалось, что этот вопрос закрыт.

– А вдруг это твои какие-нибудь родственники? – неожиданно спросила Лена. – Которые тоже знают это семейное предание. И тоже имеют права на это золото. Если то, о чем мы говорим, можно, конечно, назвать правами.

– Чушь, – отозвался Игорь. – У Ленчика, брата моей прабабки, была семья, но она сгинула во время войны. А у сестры ее не было детей. У моего деда не было ни братьев, ни сестер, так же, как и у моей матери. Нет, родственников у меня нет.

– И все равно, я хочу уехать. Мне неспокойно как-то. Они наверняка заметили пропажу и, возможно, наблюдают сейчас за нами.

Игорь непроизвольно повернулся в сторону берега, где в зарослях кустов и камышей сверкнуло на солнце недавно какое-то стеклышко. Но на сей раз ничего не увидел.

– Ерунда, – сказал он. – Они взяли золото и ушли. Теперь, наверное, пируют в каком-нибудь кабаке, отмечая это дело. Или, что, скорее всего, уже покинули этот город с массой тяжелых чемоданов. А мы…

– А у нас золота – на миллион евро, – перебила его Елена. – Ну, зачем нам больше, этого и так хватит на всю жизнь. И детям еще останется, – добавила она, пытаясь поймать его взгляд, что никак не удавалось. – И не пора ли нам тоже покинуть этот город от греха подальше?

– Может, ты и права, – задумчиво произнес Игорь. – И все же, давай, я сам все посмотрю, – стараясь не встретиться с ней взглядом, сказал он. – Так, для очистки совести.