Замедленное падение
Шрифт:
Синие огоньки свечей на фоне белых стен. Это прекрасно. Это стоит того, чтобы прийти сюда и умереть. Надо будет рассказать маме. Почему она не пошла со мной?
А вот вспомни, я тебе предлагала. Ты сказала, что папа будет ругаться. Но мы ведь быстро вернёмся. Сходим к твоему брату в гости и вернёмся.
Ну хорошо, позже.
Я не могу спать. Боюсь, что мне приснится папа. Или мама. И как тогда просыпаться?
Я всё думаю — как же так, как я стала такой? Сейчас я вижу, понимаю: я последовательно и целенаправленно разрушала всё хорошее вокруг себя.
Зачем я отгораживалась от тех, кто мне хоть как-то, хоть чем-то был приятен? Зачем старалась произвести самое мерзкое впечатление на тех, кто интересовался мной? Я хотела изоляции — но не просто скрыться от мира, не просто показать окружающим, что они мне не нужны (а они были не нужны???), а сделать так, чтобы они сами отшатнулись с отвращением, с брезгливостью… С опаской?
А может, я просто всегда чувствовала, что я такое? Может, я и правда была опасна для людей?
Я уже писала об этом. Да, наверно, так и есть.
А может, я просто ненормальная. Как и дал мне понять отец.
Папа, знаешь, тебе бы не мешало поучиться находить общий язык с подростками. Ты мог мне всё объяснить. Думаю, мог. Я ведь хотела верить! Ты был мне нужен не меньше, чем мама. Я бы поверила.
Или не поверила бы.
Кого я пытаюсь обмануть? Я сама виновата. Только я сама. Я могла начать анализировать и найти несостыковки. Как с этим маминым говорением во сне. Только здесь, когда я испытала на себе действие галлюциногенных газов, я поняла: себе доверять нельзя. А другим — и подавно.
И зачем в таком случае я пишу всё это? Опять вру — сама себе, потому что больше некому? Люди не могут без вранья? А эорда? Они были такими же? Те, кто выпутывался из вранья, кто узнавал правду — просто сходили с ума. Правда не нужна. Она опасна. Она убивает?
А может, мы просто придумали себе этих Незримых, чтобы оправдать перед самими собой своё сумасшествие? Просто мы все трое — психи? Я так больше не могу. Я бы хотела сойти с ума окончательно — чтобы перестать понимать, что я схожу с ума.
Ночью мне кто-то пел. Приятный женский голос. Но не мамин.
Пытаюсь работать. Собираю образцы, составляю каталог. Нашла несколько новых ритуальных сосудов. Здесь всё немного проще, что ли. Нет такого изящества, тонкой резьбы, как на предыдущих слоях. Функциональность. Кажется, святилища закончились, и начались лаборатории. Скоро я доберусь до тех, кто здесь ещё остался и продолжает эксперименты.
Сегодня опять приходила мама. Сказала, что мне уже много раз пытались объяснить, что происходит, и указать, куда двигаться, но я не понимаю их языка. Поэтому только пугаюсь и плачу. А чтобы услышать и понять, надо стать одной из них. Она сказала — я знаю, что надо сделать.
Час сидела с ампулой ребакта в руке. Не могу. Прости, мама, я трусиха. Не смогла.
Прошла сегодня несколько километров. Направление давно потеряно, но насколько мне известно, границы Эо более-менее равны границам Блэккейва, поэтому рано или поздно я выберусь, если
Что-то затошнило.
Сегодня снился Арман. Зачем он врал мне? Зачем сказал, что я была хорошим командиром? Почему они все жалели меня? Считали ненормальной? Боялись спровоцировать припадок? Идите вы к чёрту!
Арман, если выберусь живой, скажу тебе, что ты уже давно мне
Ни хрена не скажу. Не дождёшься.
Прости. Ни к чему связываться с ненормальной. Забудь. Похорони. Лучше скромная могилка и добрая память, чем чокнутая и опасная для окружающих живая Анна.
Кому я вообще в жизни сделала хоть что-то хорошее? Перед смертью как-то хотелось бы взвесить хорошее и плохое. Ну да, я привела на базу Святых, в лечебницу многих незаражённых. Предположим, что это было благое деяние. Но вот что перевешивает — и с большим запасом — все мои добрые дела: я никому не рассказала о ребакте! Хотя бы новорождённых можно было защитить!
Хотя не факт. Это, кстати, тема для исследования. Выберусь — надо будет найти надёжных людей среди медиков и заняться. Передаётся ли эта пакость ребенку через кровь привитой матери? Если да, то человечество обречено. Таких, как я — наверняка единицы.
А в Ветошах, кстати, могут быть и ещё «чистые». Там беднота, у них нет денег на прививки и дорогостоящее лечение! Господи! Хоть бы догадка оказалась верной!
Я хочу выбраться. Я хочу жить!
Сегодня снились Адам с Паулем. Осматривали мое мёртвое тело. Были расстроены.
Ну же, ребята, бодрее. Анна просто бесполезный и опасный псих, вдвоём у вас больше шансов выжить. Проснулась и обнаружила, что у меня пропали карта и два из трёх конденсеров. Так вы и вправду приходили? Это вы украли? Нет, так нельзя. Адам и Пауль не могли тут появиться.
Кто стащил карту??? Верните!!!
А если последний конденсер выйдет из строя? Не хочу так умирать!
Нашла свои карту и конденсеры в получасе ходьбы от места ночёвки. Как это понимать???
Сегодня приснился отец и сказал, чтобы я не грызла себя за то, что никому не рассказала про ребакт. Там, наверху, я только догадывалась о том, что эпидемия напрямую связана с ним. Чтобы понять это окончательно, мне надо было оказаться здесь. А значит, я зря себя ругаю. Я должна выбраться. Теперь уж точно — просто обязана.
Забавно, как под землёй проясняется в голове. Видишь одновременно и собственное безумие, и объективные причины для его развития. Наверху такого не будет. Или будет? Может, я и без ребакта теперь своя?
Сегодня приснилась Белая Мать — та, из святилища. Она рассказала, что меня позвали сюда не просто так: я должна родить Белое Дитя, то самое, которое нашёл Адам там в колыбельке. А я не способна выносить ребёнка, у меня выкидыш за выкидышем. Белая Мать плачет, её дети все мертворождённые. Раса эорда исчезла. И я не могу помочь.