Замерзший
Шрифт:
Мой отец хмурится, задумавшись.
– Этот вирус был выпущен несколько десятилетий назад, так что люди, ответственные за это, вероятно, уже ни при делах. Может быть, мы не так уж много знаем об ЭмВесте, о Экспатах, как нам кажется.
Эмма выглядит, как будто она хочет снова напомнить об их воздушной атаке, но Бри перебивает ее.
– Мне все это кажется ужасно подозрительным. И чего это эти слухи и рассказы внезапно посыпались на нас.
– Мы направляемся на запад, - замечает Ксавье.
Сэмми оживленно стучит по столу.
–
Мой отец поднимает бровь.
– А может быть Франк заставляет их умолкнуть.
– Погодите!
– говорю я, когда одна мысль озаряет меня.
– Помните, когда Копия смеялся по поводу наших планов насчет Группы А? Он сказал, что Франк оказывает нам слишком много чести, что мы собираемся найти единомышленников на Западе. Ну, может он имел в виду запад-запад. То бишь ЭмВест! Может быть, Франк знает, что они стали бы хорошими союзниками для нас и вот почему он был так одержим желанием остановить эту миссию.
Все повернулись и уставились на Джексона, который прислонившись к стеклу иллюминатора, выглядел скучающим.
– Думайте, что хотите. Если мы вернемся к нашей сделке, единственное что я сделаю для вас - это дам вам преодолеть Внешнее Кольцо.
Оуэн встал.
– Я оставил Сентябрь, чтобы она выяснила все об этих слухах об Экспатах в Бон Харборе, но, возможно, она должна будет попытаться выйти на связь с Райдером вместо этого. Я хотел бы знать, что он думает об этом всем.
Он вскарабкался к радиостанции находящейся рядом с Исааком, отчаянно пытаясь позвонить, прежде чем мы выйдем из зоны действия сети. Наши размышления продолжались до тех пор, пока алкоголь не начал греть нас, убеждая нас перевести серьезный разговор на что-то более расслабляющее. Когда Оуэн присоединяется к нам за столом, Эмма предлагает поиграть в игру «Маленькая ложь», или, как Повстанцы называют ее в Долине Расселин - «Бред сивой кобылы».
Такое впечатление, что мы играем уже несколько часов, каждый произносит пять предполагаемых фактов, а группа пытается угадать, что из этого ложь. Ксавье проговаривается, что ненавидит кошек, и каждый сует ему Дикси весь оставшийся вечер. Клиппер с моим отцом признаются, что боятся высоты, о чем я, возможно, догадывался по поводу парнишки, но не по поводу Оуэна. История о том, как отец Сэмми был казнен за подделку карточек для получения воды, портит всем настроение. Бри делится несколькими смущающими фактами от том, что произошло в ее жизни, которые мне бы слышать не хотелось: как она на спор переходила голая ядовитый плющ, еще в детстве мочилась в постель, как у нее начались первые месячные во время охоты и она пришла домой с пустыми руками, опасаясь, что умирает.
Команда истерично смеялась. Щеки Бри зарделись, но я уверен, что не от стыда. Она просто позволила алкоголю выставить все напоказ. С нами со всеми это произошло. Я так часто прикладывался к кувшину, что моя голова закружилась. Мостик стал как в тумане — лица вокруг стола тоже. Это Бри во всем виновата. Она продолжает распознавать мою ложь без каких-либо реальных усилий
– Я таки думаю, что этого достаточно, - сказал Исаак, забирая почти пустой кувшин спустя некоторое время.
– Мне не хота помогать вам справляться с похмельем завтра с утра.
– Ну, вот это то ты получишь все равно - промямлил Сэмми.
– По крайней мере, со мной.
Оуэн игриво бьет его по затылку и группа ржет. Я не могу вспомнить, когда мы последний раз так сильно смеялись. Это здорово. Я улавливаю, как Эмма улыбается мне с другой стороны стола, ее улыбка - это приглашение.
– Исаак прав, - говорит мой отец.
– Давайте закругляться.
Но в моей голове внезапно растет возмущение. Все кружится.
– Ты в порядке?
– спрашивает Ксавье, когда я отказываюсь вставать вместе с остальными.
Я упираюсь головой в свои руки, лежащие на столе.
– В порядке.
– Ну конечно, - говорит Бри, и ее голос пронизан злобой.
– Я в порядке, - повторяю я.
– Я просто... а что так громко то…
Смех Ксавье бьет меня по ушам, словно бушует буря, и я прогоняю их. Рука Сэмми ложится на талию Эммы. Он взял это в привычку.
За исключением Исаака за штурвалом, я вскоре остаюсь один. Я думал, тишина поможет, но она заставляет мою голову кружиться еще больше.
Меня сейчас вырвет. Меня наконец-то стошнит.
Я встаю и спотыкаюсь об мостик. Мои ноги предают меня на трапе, ведущем на главную палубу, и я в конечном итоге оказываюсь на коленях, упираясь в палубу руками. Передо мной появляется пара сапог.
Ну, ну почему! Бри. Она последний человек, которого я хочу видеть прямо сейчас.
– Мне нужен свежий воздух, - мне удается, как-то подняться на ноги - Это лодка. Мне плохо из-за нее.
– Ты уверен, что это не алкоголь?
– Она расплывается, танцует передо мной, но я вижу достаточно хорошо, чтобы отметить ее самодовольное выражение лица.
– Ты выбрала лучшее время, чтобы начать снова разговаривать со мной.
«Кэтрин» кренится в бурной, черной воде, и я чуть не падаю. Бри хватает меня за локоть и помогает мне ухватиться за перила.
– Просто покончи с этим. Ты будешь чувствовать себя лучше после этого.
Я сжимаю холодный металл, повесив голову над краем. Мне нужно высвободиться. Я чувствую приближение тошноты, но делать это перед Бри кажется плохой идеей, как будто она выиграет какую-то игру, в которую, я не знаю, мы играли.
Я еще крепче сжимаю перила.
– Это неловко.
– Ты не единственный, кто слишком много выпил, - говорит она.
– Тебе только кажется, что я трезвая, потому что ты набрался сильнее, чтобы понять разницу.
– Это из-за лодки, - снова спорю я.
– Ага, расскажи это себе, - говорит она с появившейся крошечной улыбкой.
Я закрываю глаза, что делает только хуже. Палуба, похоже, движется подо мной, независимо от волн. Я смотрю на море и даже горизонт, кажется, подпрыгивает, как сумасшедший. Корабль снова кренится и, наконец, меня рвет.