Замерзший

Боуман Эрин

Сэмми подталкивает меня двигаться. Я последний раз смотрю на распростертое тело Джексона, и мы аккуратно спускаемся во Внешнее Кольцо. Впереди в лагере виднеется огонек. Мы мчимся к нему.

По ходу бега моя хромота становится сильнее, но я с остервенением подталкиваю себя. Я могу различить, как Блик помогает Клипперу, а Бри приближается с винтовкой наперевес. Я понятия не имею, как много членов Ордена обнаружили здесь нашу команду, но наша машина тут единственная в поле зрения, так что, по крайней мере, выясняется, что они были пешком.

Когда

я почти равняюсь с Бри, она резко останавливается. Она поворачивается с выражением ужаса на лице. Качает головой. Машет мне, чтобы я остановился. И я вижу почему.

Эмма.

Она не мертва. Она жива. Ксавье тоже. Но она приставила пушку к его голове. Эмма держит Ксавье на мушке, а Бо лежит лицом в земле, снег под ним потемнел.

– Это достаточно близко, - спокойно говорит Эмма.

Я, наверное, вижу все не так. Должно быть. Она одаривает меня своей привычной полуулыбкой. Вместо типичной боли в груди, этот выражение ее лица заставляет мой желудок сжаться.

– Того члена Ордена никогда не существовало, ведь так?
– оправляюсь я.
– Ты убила Бо, перекинулась на Ксавье, использовала рацию, чтобы связаться с Марко.

– Очень хорошо, Грей, - говорит она. Узел в животе стягивается, когда я осознаю, что это не первый раз, когда она нас предает.

– И это ты была на лодке. Ты сказала, что ходила за бинтами, но ты связывалась с Орденом.

– Я беспокоилась, что ты сомневаешься во мне с того момента, как ты увидел меня над картами Исаака, - говорит она, улыбаясь еще шире.
– Но любовь - забавная вещь, не так ли? Она ослепляет нас.

– Грей, - умоляет Ксавье. – Пожалуйста…

Эмма прижимает пистолет к его голове немного сильнее, и он замолкает. Остальная часть команды вываливается в лагерь позади меня, и я слышу, как их шаги замирают.

– Эмма, почему ты это делаешь? Франк обещал тебе что-то? Он сказал, что отпустит Картера? Освободит Клейсут?

– Ты думаешь, мне не хочется этого делать?
– усмехается она.
– Ты думаешь, что у меня сейчас что-то типа момента слабости?

Такое чувство, будто я разговариваю с незнакомцем.

– Не может быть, чтобы ты реально хотела этого, Эмма.

– Но я хочу!
– она практически кричит.
– Я хотела этого с того самого момента, когда ты забрал меня из Таема, и я даже не могу сказать тебе, как трудно было быть настолько терпеливой, чтобы дождаться нужного момента. И вот почему это так удивительно, не так ли, Грей? Потому что в отличие от Блейна и Джексона, ты даже не думал, что это возможно.

Мое дыхание прерывается и я осознаю правду.

Это не Эмма.

Это никогда не было Эммой.

Эмма до сих пор в Таеме. Или еще хуже - умерла. Девушка, стоящая передо мной, выглядит также как она. Я был глупцом — таким глупцом — предполагая, что Копия будет создаваться только на основе Похищенного.

– Я могла бы это все это прекратить еще тем утром на «Кэтрин», - добавляет она, - но нет, тебе нужно было ворваться ко мне, заставляя меня сбросить

мой вызов в тот самый момент, когда я была в состоянии выйти на контакт. Я была так близко, но мне просто пришлось прекратить. Сделать из себя застенчивую и смиренную барышню с опущенными ресницами, как я всегда делала в твоем присутствии.

Она выглядит чувствующей отвращение от этой идеи. Это выражение инициирует определенные моменты, которые сейчас кажутся до боли очевидными. Как она не пролила ни единой слезинки, когда как я спас ее в Таеме, несмотря на то, что она пережила. Ее раздражение, когда я позволил Джексону пообщаться с Орденом в Бон Харборе вместо нее, и ее небрежное замечание по поводу его скорости, когда он открыл Внешнее Кольцо, потому что, возможно, это действительно можно было сделать быстрее. И ее глаза. Они казались такими безжизненными и мертвыми в последнее время, такими безэмоциональными. Такими отличными от Эммы. Она даже рассказала нам о признаке, как определить свой собственный вид, и я был слишком слеп, чтобы увидеть это.

Я чувствую, что из меня вышибли весь воздух.

– Но ты ни разу не сдала нас, когда мы были в Долине Расселин, - говорю я.
– И для тебя было бы не трудно проникнуть в Технологический Центр и выяснить, как связаться с Орденом.

– Я не собиралась связываться с ними, когда я была там, и они были бы глупы, думая, что я бы это сделала. Зачем мне охотно давать координаты моего расположения — расположения Повстанцев — и позволить им прикончить меня бомбами, которые я уверенна они бы скинули? Насколько тупой они меня считают?

Она ведет себя так же, как и Джексон в Стоунуолле: ставит свою собственную жизнь выше своей миссии. Самосохранение - сильнейшее из мотиваций.

– Так что теперь мы здесь, - говорит она, - и я, наконец, смогла достучаться до них. Согласись, Долина Расселин - это всего лишь название и я не знаю, что мне сообщать и как именно найти ее, не имея никаких непосредственных координат. Я сказала им проверить, откуда мой маячок передал последний сигнал. Этого должно быть достаточно для них, найти твою драгоценную штаб-квартиру, но ничего, если что мы подождем. Как только Орден не будет так занят, — она поворачивает голову к Стене и в это мгновение взрыв освещает небо — ты можешь в этом убедиться, Грей.

Мне становиться плохо. Из-за потери крови. Из-за всего.

– Эмма, я не могу просто ждать и позволить тебе выдать нас. Ты должна понимать это. Но если ты опустишь оружие, мы что-нибудь придумаем.
– Я придвигаюсь к ней с опаской.

– Ни одного шага больше.

Я все равно делаю один.

– Ты думаешь, я не смогу этого сделать?
– Она крепче прижимает ствол к голове Ксавье.

– Я знаю, что не сделаешь, - еще один шаг.
– Потому что ты где-то там внутри. И ты лучше этого. Ты можешь помочь нам. Как Джексон.