Замерзший
Шрифт:
Он останавливается, запыхавшись, и я так поражен его вспышкой, что я совершенно не знаю, что сказать. Впервые, начиная с начала похода, я рассматриваю его не как почти тринадцатилетнего мальчишку, а как члена нашей команды. Не смотря на возраст. Не смотря на должность. И он прав. Во всем есть риск, и все может нам аукнуться. Ведь я сделал то, что считал необходимым, и это убило Эмму.
– Я догадывался об этом, поэтому мы просто будем надеяться, что твой сигнал дойдет до нужных людей, - говорю я.
Клиппер больше не выглядят уверенным в себе, но я бы испытывал к нему больше любви, если бы он мне
– Пак соби'ает остальных, - говорит Блик с порога.
– Они соби'аются подняться наве’х и ‘асс’едоточиться на п'отивоположной сто’оне го’ода, попытаясь создать тем самым отвлекающий манев’. Это даст твоей команде шанс сбежать. Я доведу вас до Стены, а затем п’иведу своих людей после того, когда п’отивостояние закончится. Здесь больше не будет безопасно для нас.
– Ты же понимаешь, что вас превосходят, ведь так, Блик? Оружие, которое находится у тех людей... Мы вам очень благодарны и все такое, но...
– Мы знаем, чему мы п’отивостоим из ‘ассказов наших бабушек и дедушек, - говорит он мне.
– И мы здесь, как не никто д’угой, хотим немного отомстить.
Лестница, по которой мы поднимаемся наверх, выводит нас на окраину города, туда, где начинаются поля, захваченные поголовьем скота. Обернувшись, я могу разглядеть огни вертолетов Ордена находящихся возле виселицы. Меня передергивает при мысли о том, что ждет жителей Бурга. Половина меня хочет стоять с ними, но я должен принять решение, и какое бы ужасное оно не было, я лягу костьми за жизнь моих четырех оставшихся членов команды и поставлю их жизни выше сотни людей, которые будут сражаться, пока мы сбегаем. Может быть, это делает меня ужасным. Я не знаю. И у меня нет времени, чтобы дать оценку этому.
Блик указывает вперед.
– Мы побежим, и когда мы начнем, мы не остановимся, пока не достигнем Стены.
Бри вздыхает.
– Как ты только можешь видеть?
Она права. Это кромешная тьма.
– Я не могу, - признает Блик.
– Но здесь нет де’евьев, и земля по большей части ‘овная. П’осто дайте своим ногам двигаться и дове’ьтесь своему балансу. Мы уходим, как только мы услышим сигнал.
И после этих слов, позади нас, раздается взрыв. Члены Ордена кричат в растерянности. Лучи от фонарей отражаются от зданий, от снега, от тучных облаков над головой. Жители Бурга начали действовать.
– Тепе’ь!
– шепчет Блик, и мы все бежим.
Мы неуклюже и громко пробираемся по снегу. Мне слышно, как вдалеке проходит бой между Орденом и жителями Бурга, но я клянусь, что некоторые голоса становятся ближе. И что лучи от их фонарей мелькают на снегу.
– Там!
– кричит кто-то, и мои подозрения подтверждаются. Нас засекли.
– Зови остальных. Отдай приказ.
– Сейчас! Включи сейчас же свет!
Стена света появляется впереди. Вертолеты. Их намного больше, чем те три, что стоят в центре Бурга. Я думаю, что слышу далекий рев, и в одно мгновение понимаю, что Орден вызвал подкрепление. Может быть, после нахождения Марко. Несмотря на это, мы оказались окруженными, в ловушке, нам некуда бежать. Мы притормаживаем.
Когда первый член Ордена спускается вниз с одного из
У него те же широкие плечи и худощавая комплекция. Те же темные волосы и тихая походка. Тот же подбородок и нос, те же уши и рот, и глубоко посаженные бесцветные глаза.
Это кажется невозможным, даже когда я смотрю на доказательство.
Но это не так.
Это моя единственная операционная модель, как и было написано в записях Франка, и он стоит передо мной.
ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
КРОВЬ СТУЧИТ В МОИХ УШАХ.
Я забираю все свои слова о том, что я раздумывал о желании сохранить небольшой кусочек Блейна, который был в его Клонированной версии. Потому что Копия – она не настоящая. Это клон, это отражение - это не я. Я хочу, чтобы он умер. Я хочу, чтобы он исчез. Я хочу, чтобы он никогда не существовал.
Он движется, кулак в воздухе, и небольшая армия, которая я предполагаю, состоит из Копий, выходит из вертолета, чтобы присоединиться к нему на снегу. Они представляют собой разнородную группу. Разного роста и комплекции, с разным цветом волос и кожи. Некоторые из них женщины, но большинство мужского пола.
Копия меня рассматривает наш отряд ужасно расчетливым взглядом. Он просто слегка склоняет свой подбородок, глядя на меня через перегородку носа. Это признание моего присутствия. Кивок, что он меня видит.
Ненадолго у меня была бредовая мысль, что он поможет нам. Что они все помогут. Но в отличие от Джексона, эти Копии не видели Стены. Они не трогали ее, не взбирались на нее. Они летели над ней, а вид ее — если она вообще была видна в темноте — не был ничем, кроме как пятном. Эти Копии не сломаются и не станут неисправными. Независимо от того, насколько я сильно хотел бы этого, они не будут в конечном итоге на нашей стороне.
Губы Копии меня растягиваются в слабой улыбке, будто он может слышать мои мысли. Он указывает пистолетом в нашем направлении и говорит:
– Привет, Грей.
Отдаленный рокот сейчас был больше похож на рев, дополнительное подкрепление надвигалось быстро. Не было никакой возможности, чтобы мы выбрались оттуда.
– Что нам делать?
– отчаянно спрашивает Сэмми, но я слишком занят, чтобы ответить ему, хватая Бри и притягивая ее к своей груди.
– Мне жаль, - говорит она в мою рубаку.
– Мне тоже.
Копия меня говорит солдатам:
– Готовься.
Они поднимают оружие. Рев приближающегося врага становится громче.
– Целься.
Сэмми снова:
– Грей! Что нам делать?
Я кладу подбородок на макушку Бри и закрываю глаза, потому что ответ - ничего. Мы проиграли.
– Ог…
Яркая вспышка и я сбит с ног. Мир затихает.
Я мертв.
Я мертв. Я мертв. Я мертв.
Но я до сих пор чувствую, и это - боль.
Везде.
Я заставляю свои глаза открыться. Один из вертолетов в руинах, его металл искорежен и разбросан. Земля вокруг него вскопана, грязь окрасила снег яростными брызгами. Вокруг разбросаны истерзанные тела, месиво из черных и кровавых частей. Те, кто еще жив, бегут в укрытие, но я не могу их слышать. Я не могу слышать ничего, кроме гулкого эха в моих ушах.