Замерзший
Шрифт:
– Если он помог вам, это значит, что он более старой модели. Я сильнее его.
Она находится на расстоянии вытянутой руки. Один шаг и я могу выхватить пистолет. Еще один шаг и все будет хорошо.
– Если ты сейчас же не остановишься, он покойник.
– Ты не убийца, Эмма. Я знаю тебя.
Она смотрит прямо на меня, и на какой-то момент, я думаю, что она меня слышит. Я хватаюсь за оружие, и признание на ее лице исчезает. Ее глаза сужаются, ноздри раздуваются, когда она говорит:
– Я не твоя Эмма. Ты ничего не знаешь обо мне.
И
Раздается эхо.
И она направляет пистолет на мою грудь.
Раздается еще один выстрел.
Я падаю вперед.
Но я не истекаю кровью. Я... в порядке.
Эмма смотрит вниз и обнаруживает, что на ее куртке расплывается темное пятно. Она падает на колени, а потом на бок с подогнувшимися ногами.
Я переворачиваюсь, ища стрелка. Бри опускает винтовку. Ее глаза невероятно напряжены, когда они встречаются с моими, ее губы крепко сжаты, как будто они зашиты. Сэмми смотрит на трупы, как будто он увидел призрака.
Позади нас раздается шум. Отдаленные вспышки.
Копии.
Все несутся к машине, но я проверяю Ксавье. Он мертв. Он мертв и это ужасно, я хочу на это смотреть, но не могу поступить по-другому. Меня выворачивает на снег.
– Грей?
– кашляет Эмма.
И даже когда я знаю, что это не она, я направляюсь в ее сторону. Я иду к ней, потому что она произносит мое имя, и ее голос звучит так же, как и у Эммы и я не могу игнорировать это. Она тянется к моей руке, хватая ее, ее пальцы липкие от крови, и она улыбается. Она умирает, но она сияет, как будто это лучший день в ее жизни.
– Они приближаются.
Бри начинает стрелять, и этот звук заставляет меня вздрогнуть, но я не могу пошевелиться.
– Где она? - спрашиваю я наспех.
– Настоящая Эмма?
Она делает несколько медленных вдохов.
– Я не знаю.
Сэмми кричит мне из машины.
– Проклятье, Эмма, - я трясу ее за руку.
– Она по крайней мере жива? Скажи, что она жива!
– Я не знаю, - повторяет она.
– Но это было слишком легко, быть ею... притворяться, что я тебя люблю.
– Она откашливает небольшое количество крови.
– Ее воспоминания... эмоции... Я ощущала их так ясно, как день.
Я отрываю ее пальцы от моих.
– Не думай, что ты знаешь ее. В тебе нет ничего от нее. Ты просто обманула нас, вот что ты сделала сегодня вечером.
– Но ты никогда... не подозревал меня, - говорит она между вздохами.
– Ни разу.
– Улыбается.
– Может ты единственный... кто не знает ее.
И мне нечего сказать, потому что я боюсь, что это правда. Сначала Клон моего брата, а теперь и Эммы. Как я могу утверждать, что знаю этих людей, если я не способен почувствовать омерзительную неправильность в них?
Сэмми матерясь, как сумасшедший размахивает руками с места водителя. Я смотрю на Бо и Ксавье в снегу. Они даже не похоронят их достойно.
– Нет времени!
– кричит Сэмми, и я знаю, что он прав.
Я отворачиваюсь от Эммы и бегу к машине.
ТРИДЦАТЬ
БРИ ЗАБИРАЕТСЯ НА ПЕРЕДНЕЕ сиденье, а я сзади. Мы едва закрыли двери, когда Копии приблизились к свечению костра, Копия меня по-прежнему во главе них. Мы сматываемся, и он теряет нас. Кричит, орет, пинает снег. Его спина выгнута в гневе, руки раскинуты.
Он пугает меня. Он пугает меня больше, чем кто-либо, с чем я когда-нибудь сталкивался.
Он призывает других Копий преследовать нас. Бри высовывается в окно, стреляя по преследующим нас, идущих вслепую, без страха, не останавливаясь за нашей машиной. Земля скользкая от снега, но Сэмми, должно быть, едет достаточно быстро, потому что Бри садится обратно через мгновение. Несмотря на то, что слишком темно, чтобы толком увидеть что-нибудь, я пялюсь на свои руки.
Как это случилось? Я не мог почувствовать, что что-то не так с Эммой и в результате Бо и Ксавье мертвы. Клиппер может быть тоже. Я видел кровь. Я знаю, что он долго не продержится.
А потом все это в одночасье сваливается на меня. Перед глазами встают разорванные Копии, и слышится запах их горящей плоти. Умершая Эмма, Исаак, мой отец. Вот Копия меня направляет ружье мне в грудь и режет шею Джексона и беснуется после нашего бегства на автомобиле. Как я могу быть основанием для всего этого? Почему Джексон был в состоянии бороться с его приказами, а Копия меня нет?
Я ударяю сидение передо мной, закрываю рот руками и кричу в них проклятья.
– Не сейчас, Грей, - говорит Бри сбоку. Я хочу наорать на нее из-за отсутствия ее эмоций. Я хочу обозвать ее бессердечной. Я хочу сказать ей, что она может быть Копией, что она такая же бездушная. Но потом она говорит:
– Позже... я обещаю тебе позже, но не сейчас, - и я понимаю, что она говорит именно те слова, которые я хочу услышать. Это не значит, что я не чувствую эти эмоции, я не могу позволить ими овладеть мной в данный момент.
– Клиппер, - говорю я, вздрагивая при звуке собственного голоса. Он дрожит, и я стараюсь изо всех сил успокоить его.
– Я сожалею о том, что было раньше. Ты был прав, отправив тот сигнал бедствия Экспатам. Это единственная причина, почему сейчас мы живы.
Я не упоминаю о том, что я спешу извиниться, потому что я боюсь, что у меня не будет другого шанса, что он будет мертв, если я отложу это.
– Прав или нет ... я до сих пор... наказан, - Клипер с трудом дышит.
– Шрапнелью в грудь.
– Мы отвезем тебя к врачу. Может быть в тот город, который ты заметил за Бургом.
– Я сразу же хотел отправиться на запад, в сторону Экспатов, но Клиппер долго не протянет.
– Куда мы теперь?
– Север, - хрипит он.- Едем на север.
И затем он теряет сознание.
Небо озаряется еще одним взрывом, и я клянусь, я слышу, как орут Копии, хотя мы слишком далеко, чтобы это было возможным. Бедро пульсирует, моя штанина стала тяжелой, впитавшая в себя много крови. Мне кажется, я начинаю терять чувство реальности.