Заметки графской любовницы

Лисканова Яна

— Это не поможет, — он покачал головой на мое требование, но все же расплылся в радостной улыбке.

Ректор крупно вздрогнул и остановился, опасливо разглядывая моего спутника. Чем ласковее граф улыбался, тем злее выглядел ректор, так что я уже пожалела о своем неосторожном требовании. А вот у графа, кажется, настроение стремительно поднималось…

— Добрый день, мистер Хант…

— Не пущу! — воскликнул он, закрывая грудью вход, — Я столько лет ждал твоего выпуска, ты не пройдешь обратно!

— Мистер Хант, извините… — я попыталась

привлечь внимание, но тщетно.

— А я тебе говорил, — ухмыльнулся граф.

— Помолчи! — шикнула я, — Мистер…

— Даже не надейся, бес рыжий, в это святое место ты не пройдешь, — мужчина зло сощурил глаза и щелкнул шеей так, будто собрался драться.

— А то я только об этом и мечтал всю жизнь! — закатил глаза Виль, тряхнув волосами.

— Опять он паясничает… — зашептал ректор, устало потирая висок, — Только пришел и уже паясничает… Первая же фраза — и сразу паясничает…

Мужчина, не смотря на отнюдь не юные лета, как и все одаренные сверх меры магией люди, выглядел довольно молодо, но солидности ему добавляли глубокие тени под глазами, выразительные скулы исхудавшего человека и застывшая меж бровей морщинка вечно хмурого существа. Темные, чуть отросшие волосы были наспех собраны на затылке. И если бы не такая выразительная сцена сразу при встрече, я бы пожалела его со всем пониманием вечно недосыпающего человека.

— Мистер Хант! — повысила-таки голос я, но упорно продолжала улыбаться, — Мы по направлению министерства культуры пришли, у нас есть документ…

— Задницу себе подотрите своими документами! — рявкнул ректор, — Какой умалишенный пустил этого павлина в министерство культуры?! — возмутился он, — А хотя нет! Я не хочу знать!

Как же замечательно было работать с герцогом…

— У нас всего один вопрос! — вдруг крикнул ему граф, — Что вы думаете о том, чтобы обучать еще и девушек в застенках вашего святого места?

— Что ты?!.. — я вскинула на него возмущенный взгляд, но было поздно.

— Что за глупость?! — скривился ректор, — Девушки не осилят нашу программу! И вообще — будут отвлекать юношей от учебы!

— А я же говорил, — кивнул мне граф, и я не удержалась и придавила ему ногу каблуком.

Виль возмущенно ахнул, обиженно скривившись, а ректор вдруг слегка расслабился, рассматривая меня с интересом. Я решила ковать, пока горячо.

— Мы от профессора! — быстро вставила я, пока снова не начали лаяться, — Нижайше прошу прощения, что мы отвлекаем такого занятого человека, но я надеюсь, что вы будете к нам снисходительны, — я поймала его взгляд и начала тихонько подходить, разговаривая с ним самым мягким и уважительным голосом из своего арсенала, — Нам нужно только задать пару вопросов — это не займет много времени!

Ректор хмыкнул, переводя взгляд с меня на графа и обратно.

— Ну ладно… 

Кабинет ректора был роскошен, шикарно обставлен, украшен росписями и узорными рельефами, залит солнцем… и мог бы выглядеть впечатляюще, если бы не отпечаток его

уставшего хозяина. Заваленный бумагами стол и подоконники, выпотрошенный шкаф с какими-то архивами, открытый, будто он что-то там искал, когда его срочно вырвали, в солнечных лучах ленивыми ураганами завивалась пыль, мантия змей вилась со спинки кресла и грозила вот-вот протереть собой пол. Ректор Хант устало развалился за столом, махнув нам на кресла… точнее на одно кресло. Виль хмыкнул и изящным жестом развернул его ко мне, встав за спинку.

— Жори! — крикнул ректор в закрытую дверь.

Никто не отозвался. Ректор устало скривился.

— ЖОРИ! — прогремел он, кажется, на весь этаж поставленным учительским голосом.

Что-то бухнуло за дверью, а потом она распахнулась и на пороге появился дерганый длинный юноша с чуть засаленными каштановыми вихрами и с тоской посмотрел на ректора.

— Принеси даме… чаю? — уточнил он.

Я благодарно улыбнулась и кивнула.

— Очень мило с вашей стороны, благодарю.

— Прошу прощения за такую суматоху, — проговорил он без всякого сожаления в голосе и с намеком добавил, — У нас, понимаете ли, сессия! Вы, верно, не знаете, но бывают в жизни работающих людей моменты, когда даже волосы помыть — и то времени нет.

Да-да, бедняжки, а то я-то не работающий человек! Граф скривился, а я удержалась. Не впервой же!

Я так понимаю, пассаж про немытые волосы должен был меня напугать до глубины моей женской души? Я послушно впечатлилась и охнула, прикрывая рот ладонью, а потом смущенно потупила взор.

— Очень неловко, что мы вас отвлекаем в такой трудный момент… — пролепетала я, складывая руки на коленках, как нашкодивший ребенок.

Ректор усмехнулся как-то неловко, уже без язвительности, и махнул рукой.

— Полноте вам, мисс Ламбри… Не слушайте глупого уставшего старика и не берите в свою хорошенькую головку. Что вы там хотели узнать? Про девиц в стенах академии? Очень надеюсь, что если такое и случиться, то не на моем веку, — честно признался он, — У нас и так тут все не слава богу, а если еще и нежных благородных девочек учиться заставим… И леди с ума сходить от нагрузки будут, и мы взвоем, и родители их нас съедят, и юноши про учебу забудут… — он говорил и все больше кривился, будто у него разболелся зуб, — С какой стороны не посмотри — ужасная нелепица! А сколько денег на это потратят, даже думать страшно. И ради чего?

— Моя младшая сестра с вашей программой бы справилась играючи, — вдруг проснулся граф, — Она как-то мои задания по арифметике, выданные на каникулы, нашла и решила просто от нечего делать, — я удивленно приподняла брови; в голосе графа совершенно очевидно прорезалась гордость за мисс Леону и отчего-то это выглядело очень мило.

— То, что вы отдавали свои задания по арифметике на игры сестре говорит только о вашей безалаберности, — фыркнул мистер Хант, — а кто на самом деле за нее их решал — это уже другой вопрос!