Заметки о любви
Шрифт:
– Но не самый последний. Мы будем приезжать сюда на День благодарения.
– Знаю, – отвечает Приянка. – И всё же.
– Ладно, раз ты все равно здесь, то поехали вместе. – Мэй, ухмыляясь, залезает в машину. – К счастью для тебя, это значит, что тебе придется привезти меня обратно и ты можешь повременить со слезными прощаниями с моей подъездной дорожкой.
Приянка закатывает глаза.
– Как ты можешь всегда быть такой бесстрастной?
– Мне будет грустно прощаться с тобой, – заверяет ее Мэй. – Но я точно не умру,
Приехав в пиццерию, девушки усаживаются за свой обычный столик. Стоит им сделать заказ, как жужжит телефон Приянки, и ее лицо озаряется радостью еще до того, как она видит имя звонящего.
– Алекс? – спрашивает Мэй, глотая через соломинку свой напиток.
Приянка, продолжая улыбаться, кивает. На прошлой неделе ее бойфренд отправился в турпоход для первокурсников и не всегда был на связи.
– Еще пара дней, и он наконец выйдет из леса.
– Поверить не могу, что вы, ребята, продолжаете пытаться делать это.
– Что именно?
– Оставаться вместе.
Приянка поднимает на подругу озадаченный взгляд.
– А почему бы нам не быть вместе?
– Потому что следующие четыре года вы проведете в разных штатах.
– Да, но я люблю его, – отвечает Приянка, как будто все так просто. – А он любит меня.
Мэй громко пьет газировку, пока Приянка заканчивает свой разговор с Алексом. И только тогда, когда официант приносит им их пиццу – наполовину вегетарианскую, наполовину с пепперони, – она убирает телефон, и они наблюдают, как от сыра поднимается пар.
– Любовь, она как пицца, – помахав рукой над столом, говорит Мэй. – Теплая, тягучая, восхитительная, но быстро заканчивается.
Приянка смеется.
– Мы сейчас говорим о Гаррете?
– Я не была влюблена в Гаррета. Это было просто развлечение.
– А он об этом знал?
Мэй демонстративно откусывает кусок от своего ломтика, все еще очень горячего. Поморщившись, она сразу же залпом выпивает полстакана воды. Приянка качает головой.
– Если бы ты не была такая осторожная…
– Я не осторожная, – говорит Мэй, чуть ли не выплевывая последнее слово.
Приянка с трудом сдерживает смех.
– Я не имела в виду, что ты осторожная по жизни, – уже мягче поясняет она. – Я говорила про твое сердце.
Мэй уже настроилась поспорить с подругой, но заставила себя прикусить язык.
– Ты самый бесстрашный человек из всех, кого я знаю, – настойчиво продолжает Приянка. – Порой даже слишком. Но когда это действительно важно, ты предпочитаешь не рисковать. Как только какой-нибудь парень начинает влюбляться в тебя, ты убегаешь прочь, только пятки сверкают.
– Это неправда.
– Нет, правда, – возражает Приянка и показывает на пиццу: – Ты боишься вот этой теплой и тягучей части. Ты думаешь, что я сошла с ума, раз все равно пытаюсь остаться с Алексом, но как по мне,
Мэй сердито хмурится.
– Почему мы вообще говорим об этом?
– Потому что, – уже не так жестко отвечает Приянка, – иногда мне кажется, что тебе интереснее снимать кино, чем проживать свою жизнь. Не все должно быть материальным. Ты словно выходишь за дверь с одной камерой в руках, оставив свое сердце дома на полке. Но если ты никогда не будешь рисковать…
Стараясь не показать свою обиду, Мэй торопливо перебивает подругу:
– Я рискую! И знаешь, честно говоря, я как раз собиралась сказать тебе…
– Нет, не рискуешь. Я имела в виду не такой риск.
– Что? Да ведь ты даже не знаешь, о чем я хотела рассказать…
– Мэй, – не без раздражения говорит Приянка, – только ты, выслушав все это, решишь, что тебе стоит подписаться на вероятность быть убитой в поезде каким-то парнем.
– Ты преувеличиваешь!
– Я прислала тебе тот пост в шутку, а не как призыв к действию. Скажи честно, ты ведь не думала поехать с ним?
– Нет, не думала.
– Серьезно?
– Нет, – с ухмылкой отвечает Мэй. – Да ладно тебе, это же будет потрясающе!
Приянка качает головой.
– Я буквально только что посмотрела передачу, где рассказывали про девушку, которую преследовали в поезде и…
– Ты слишком много смотришь телевизор.
– Ну, а ты смотришь слишком много кино.
Мэй смеется.
– И что случилось в той передаче?
– Произошла какая-то жуткая путаница, – поднимая с тарелки кусок пиццы, рассказывает Приянка. – Парень оказался очень классным, они влюбились друг в друга, а потом жили долго и счастливо.
– Правда?
– Нет! Ее убили! А ты как думала?
После обеда Приянка отвозит Мэй домой и делает привычный круг в конце подъездной дорожки Кэмпбеллов. Несколько минут они просто сидят в машине и пустым взглядом таращатся на гараж.
– Ладно, ты права, – говорит Мэй, упираясь затылком в подголовник. – Мне сейчас и правда стало грустно.
Приянка смеется.
– Вот видишь!
– Но мы же все время будем на связи, да?
– Конечно!
– Обещай, что будешь звонить мне чаще, чем Алексу.
– Только если ты пообещаешь не садиться в тот поезд.
– Давай будем просто импровизировать, – весело отзывается Мэй.
Она расстегивает ремень безопасности, но Приянка кладет ладонь на ее локоть.
– Послушай, – говорит подруга, и ее карие глаза внимательно смотрят в глаза Мэй. – Я не хочу, чтобы ты отправилась в колледж, считая, что любовь похожа на пиццу.
– Может, лучше бы я считала, что она похожа на кальцоне?
Приянка игнорирует ее.
– Любовь – это… Я не знаю. Что-то большое. Как солнце.