Заметки про Катюлика
Шрифт:
Я предложила Катюлику пирога, она слабо сказала:
– Ну, один маленький кусочек! Ах, зачем так много! – и съела. А потом съела еще. И неожиданно развеселилась.
А мама тем временем рассказывала про Чехию. Про то, как она рвется туда поехать. Что она поняла, как хорошо жить в Европе и как отвратно жить тут.
– Родину надо любить! – внезапно изрекла Катюлик. Мы гнусно заржали.
– Где родился, там и пригодился! – выдвинула она следующую сентенцию. Вся сцена неуловимо напоминала мне какой-то роман, но убей бог не помню, какой.
– Ну налейте мне хоть кагору попробовать, – сказала Катюлик. – Но только один глоточек!
– А кагор – это что? – спросил Тёма.
– Специальное вино, – ответила я.
– В чем разница? – я начала произносить тексты про сахар, содержание алкоголя, многолетнюю выдержку и читать надписи на бутылках.
– Дай хоть понюхать, – сказал Тёма и с видом знатока начал обнюхивать пробки.
– Только армянский коньяк!!! – изрекла бабушка Катя. Тёма от хохота подавился. Мы тоже повизгивали и похрюкивали.
– Дурдом, – изрек Тёма. – Просто дурдом! – и удалился.
– Пять звездочек! – произнесла Катюлик после некоторого раздумья.
– Катюлик, тебе тортика отрезать? – спросила я.
– Ну, если конфет у тебя нет, то тогда уж дай маленький кусочек…
– У меня все есть, – снова построила я Катюлика и дала ей и конфет и тортика.
А потом я пошла их провожать. Далеко. Потому что из соображений экономии ехать на маршрутке они гордо отказались. На выходе из парадной Катюлик нашла два рубля. На автобусной остановке еще пять.
– А вчера я нашла четыреста… нет, сорок копеек! О! вот еще десять! – радостно сказала Катюлик и выловила их из лужи. – А еще рубль я нашла, когда мы переходили через дорогу. Восемь рублей пятьдесят копеек!
Потом, уже по телефону, я попыталась выцыганить у нее частушку, которую она у меня вспоминала. Удалось извлечь нечто матерное, чего я от хохота тоже не запомнила, и еще одну:
Я у Коли в коридоре
галошами топала.
А я Колю не любила,
А конфеты лопала!
Когда мой муж пришел с работы, я сообщила, что у меня были мама и бабушка Катя.
– Я понял, – сказал супруг. – По кагору.
***
Вчера я поехала к Катюлику. Потому что вчера была годовщина смерти Дедулика. И мне надо было как-то помочь, в магазин там, приготовить. В итоге оказалось, что народу нас будет всего ничего, готовить особо не надо, поэтому мы сходили в магазин, купили продукты, а потом…
А потом мы пошли гулять. Когда мы выходили из квартиры, соседская дверь была открыта, и там маячил сосед. Которому Катюлик радостно сказала:
– Здравствуй, Сережа! А это моя внучка, она меня терроризирует. Мы с ней ругаемся!
– Конечно, ругаемся! – сказала я. – Потому что я не понимаю – ты будешь дверь закрывать или с соседом разговаривать?
– Ну, –
Я поразилась здравости ее жизненной позиции, и мы пошли вниз по лестнице. По лестнице мужики этому самому Сергею таскали гипрок.
– А это что? – спросила Катюлик у согбенного под тяжестью листа мужика. – А оно зачем?
– Стены отделывать.
– Что-что? А балкон этим можно?
– Можно, – сказала я и потащила Катюлика вниз по лестнице. На улице Катюлик сказала:
– Ой, я денег с собой не взяла совсем.
– Но мы ведь только посмотреть? Ничего покупать не собираемся?
– Нет, конечно! – сказала мне Катюлик.
Мы пришли в магазин. В магазине мы посмотрели мебель и скатерти. У скатертей Катюлик задержалась и начала разговаривать с продавщицей.
– А красные скатерти у вас есть? А зеленые? А какого размера? А 140 на 180 есть? А вот эта почему такая дорогая? А салфеточки отдельно продаются?
Я оставила Катюлика беседовать с продавщицей и пошла смотреть всякое злато-серебро. Потом мы изучили хрусталь, фарфор и часы. На часах магазин закончился, но и там Катюлик побеседовала с продавщицей и сообщила, какой будильник и когда она у них покупала.
Мы пошли дальше. На площади у исполкома вдруг оказался магазин "Красный куб". Я чутьем поняла, что Катюлику там понравится. Она долго охала над чайничками и чашечками. Выспрашивала у продавца, есть ли у них свечки, ну вот такие… плоские… простые. Нет, маленькие и круглые. Да, вот такие, но без запаха. И сколько стоит? Шесть рублей? На кассе? Ну, тогда на выходе я возьму. И действительно на выходе купила три свечки. Сообщив девочке за кассой, что у них прекрасные ежики в магазине и что она придет еще. В магазине мы провели минут сорок, я думаю. Но Катюлик рассмотрела все.
Мы пошли дальше. По дороге заглянули в еще один магазин. Там Катюлик увидела йоркширского терьера, долго с ним сюсюкала и улюлюкала и радостно спросила у хозяина:
– А сколько стоит? Дорого? Нет, ну вы скажите – сколько. Может, я тоже куплю. А где брали? Здесь, в Пушкине? Ах, заказывали специально, с родословной?
– Пойдем дальше, – строго сказала я.
И мы пошли дальше. У Гостиного двора мы зашли в кондитерский магазин. Там вдруг оказался чай, ну такой, в банках.
– О! – сказала Катюлик. – Надо купить. А то тот чай, что я Ларке покупала, я думала, мы вместе выпьем, а не получилось.
– Надо купить, – согласилась я. Катюлик спросила у продавщицы:
– А какой чай тут у вас самый вкусный?
– У каждого свой вкус, – строго отвечает продавщица. – Надо нюхать.
Мы начали нюхать. Катюлику понравился один, мне другой. Купили оба. Продавщица, поняв, что мы что-то все-таки купим, стала намного любезнее, и они с Катюликом еще пощебетали. А потом мы пошли к конфетам. Катюлик спросила у продавщицы:
– А такие маленькие кругленькие с желе у вас есть?
– Как называются?