Замкнутый круг
Шрифт:
Хотя расстояние от такси до парадного входа в больницу составляло считанные метры, этого оказалось вполне достаточным, чтобы моя шубка сплошь и рядом покрылась снежно-ледяной коркой. В фойе я кое-как отряхнулась и, вручив больше напоминающую драную кошку норку неприветливой гардеробщице, вступила в длительные препирательства с сотрудницей регистратуры. Похоже, Инну Матвеевну я вчера все-таки настропалила по полной программе, потому что пускать меня в палату к Кириллу Сазонову дежурная медсестра отказывалась с упорством не желающего делать уроки школьника. Пришлось набрать с мобильного номер несостоявшейся свекрови, сунуть трубку неуступчивой медичке и лишь потом получить долгожданное
К лифту я неслась с резвостью юной лани, безжалостно протыкая острыми каблуками тонкую пленку бахил. Медсестра предупредила меня о том, что на всё про всё мне отводится около пятнадцати минут, и я была твердо намерена выжать из краткого свидания с Кириллом максимум отдачи. Пока капризная Фортуна была ко мне довольно благосклонна, и удача неизменно сопутствовала мне во всех начинаниях, но я все равно находилась в постоянном напряжении. У меня весь день противно ныло под ложечкой и болезненно стучало в висках – я легкомысленно списывала отвратительное самочувствие на перемену погоды и сейчас никак не могла взять в толк, почему гнетущее ощущение значительно усилилось, как только я переступила порог столичной больницы. Волевым усилием я заткнула рот громогласно вопящей о близкой опасности интуиции и решительно шагнула в лифт, но не успела я вдавить нужную кнопку, как в кабину влетела запыхавшаяся девушка в наброшенном на плечи халате.
–Мне на пятый, в терапию, – выдохнула она и обессиленно привалилась к стене, – нажмите, пожалуйста, у меня руки заняты.
Вероника – Барби и вправду была навьючена шуршащими пакетами, будто мул поклажей. Длинные светлые волосы «рабы любви» намокли под снегом и бесформенно висели влажными патлами, хорошенький носик заметно покраснел на морозе, обветрившиеся губы тряслись от холода, а замерзшие почти до онемения пальцы с трудом удерживали огромную кипу свертков. В кукольно-голубых глазках блондинки стояли вот-вот грозящие политься по мертвенно-белым щекам слезы.
–Давайте, я вам помогу, – любезно предложила я, в очередной раз понимая, что зря игнорировала истошно орущую мне в уши интуицию, -вы совсем окоченели, вам нужно срочно выпить чего-нибудь горячего!
–Некогда, – коротко отмахнулась Вероника, мельком посмотрела на меня, естественно, не узнала в невыразительной бледной моли яркую брюнетку из гадального салона, и лишь благодарно кивнула, когда я ненавязчиво освободила ее от части явно непосильной ноши, – я должна быстрей отдать врачу лекарства для Ранги, и еще постельное белье, и одежду… Представляете, – в голосе блондинки сквозили едва сдерживаемые рыдания, – у них здесь вообще ничего нет! Все надо приносить с собой! Когда я вызывала Скорую, то не думала, что Ранги положат в такие ужасные условия, лучше бы я сама отвезла его в частную клинику… Но я так испугалась, что он может умереть…
–Вы все сделали правильно, – одобрительно кивнула я, – со здоровьем нельзя шутить.
Вероника сдавленно всхлипнула и внезапно разразилась слезами. Двери больничного лифта со скрежетом разъехались, и я без колебаний вышла на два этажа раньше положенного. В конце концов, Кирилл никуда не денется, а если принимать во внимание, что единственный человек, от которого моему неверному возлюбленному может исходить угроза, находится в соседнем отделении и физически не способен никому причинить вреда, за него пока можно и вовсе особо не волноваться. А вот упускать подвернувшийся шанс выяснить, что за болезнь вдруг одолела Те Ранги и на какой период растянется его экстренная госпитализация, было, по крайней мере, глупо.
В отделении интенсивной терапии было неожиданно шумно и многолюдно, причем
Мне еще только предстояло узнать, какую хворь подхватил Те Ранги, но в серьезности его незавидного положения я не сомневалась уже сейчас. Я отгородилась от маори ментальной стеной не для того, чтобы защититься от воздействия его энергетики, я всего лишь хотела оставить свое присутствие в больнице незамеченным. Те Ранги был тяжело болен, вероятнее всего, он даже пребывал в глубоком забытье – его аура превратилась в размытое пятно, пронизанное слабо искрящимися нитями. Такие картины, отражающие внутреннюю борьбу организма за жизнь, всегда внушали мне инстинктивный страх, и возможно, как раз поэтому, я принципиально не занималась целительством. Я боялась мысленного контакта с больным человеком, словно его энергетика представляла собой смертельную инфекцию, я боялась соприкоснуться с истерзанной недугом аурой, будто через это касание мне передавалась болезнь, я никогда не чувствовала в себе силы пропустить через себя чужую боль, выполнить функцию своеобразного фильтра и вернуть обратно чистую, здоровую энергию. Мне казалось, что я не справлюсь с потоком черной, ядовитой, пропитанной страданиями энергетики и тотчас слягу сама – гораздо проще было воздвигнуть непроницаемую ментальную стену и не допускать посторонних проникновений за ее пределы.
–Все принесли? – пожилая докторша с чопорно поджатыми губами буквально выхватила у ревущей в три ручья блондинки пакеты, -так, это вижу, это вижу, а где белье?
–Наверное, у меня, – я протянула врачихе свою партию свертков, – вот, держите!
–Давайте сюда! Что за народ, как с Луны свалились, честное слово! Его ж не на улице в канаве подобрали, а из дома привезли, нет бы сразу все необходимое собрать! Всё, до свидания, теперь звоните в ординаторскую, – с ног до головы обвешавшись пакетами докторша резко потеряла к нам интерес и переключила внимание на засидевшихся в палатах родственниках, – граждане посетители, расходитесь!
–Скажите, как там Ранги? – всем телом подалась к врачихе заплаканная Вероника, – прошу вас!
–Свозим на рентген, тогда видно будет, – вполоборота бросила докторша, – граждане посетители, вы меня, что не слышали, там внизу уже выход закрывают. У нас швейцаров нету, чтобы вас потом по одному выпускать!
–Можно к нему? – сквозь слезы взмолилась блондинка, – хотя бы на минуточку!
–Нельзя, -категорично отрезала врачиха и размашистой походкой двинулась вдоль коридора, последовательно выгоняя из палат друзей и родственников пациентов.
Вероника проводила докторшу затуманенным взглядом и в изнеможении опустилась на скамейку. Я осторожно пристроилась рядом и ободряюще прошептала:
– Я уверена, все будет хорошо, а грубость в наших больницах – это обычное явление, ничего с этим не поделаешь!
Блондинка посмотрела на меня с таким неприкрытым удивлением, словно внезапно обнаружила, что находится в коридоре не одна.
–Простите, я вам даже спасибо не сказала, – похлопав несколько секунд слипшимися от поплывшей туши ресницами, сориентировалась в окружающей обстановке Вероника, – почему они не пускают меня к Ранги, я так с ума сойду от неизвестности!