Замкнутый круг
Шрифт:
До субботы оставался всего один день. Савенков решил провести что-то вроде следственного эксперимента.
В пятницу утром, когда Яремчук не работала, он заглянул в магазин на Мясницкой вместе с детьми академика Собакина.
Они много раз бывали здесь, но очень давно.
Пока был жив дед, он приводил их сюда, покупал что-то вкусное и говорил непонятные слова про революцию, про экспроприацию, про вечную любовь, про их бабушку Фаину Ганскую.
Сегодня Иосиф Трофимович и Софья Трофимовна
Савенков был рядом. Он тихо инструктировал их, говоря, что они должны просто смотреть вокруг, впадать в детство и вспоминать все! Любую странную фразу деда, любую деталь.
Софья родилась после Московского фестиваля и деда помнила плохо. А вот Иосиф появился на свет в пятидесятом. У него даже имя из тех времен.
Вокруг были репрессии, а молодой ученый Трофим Собакин не имел пролетарского происхождения. И он назвал сына именем вождя. Не из-за любви к тирану, а так, на всякий случай. Для страховки.
Иосиф Трофимович хорошо помнил этот страх! Возможно, что это вошло в гены. Он до сих пор опасался людей в форме и вечерних звонков в дверь. А о политике он всегда говорил шепотом. Даже теперешняя свобода — она может быть как НЭП. Вдруг все закончится, и начнут сажать тех, кто трепался!
Тогда, в пятьдесят седьмом тоже начиналась «оттепель». И тоже многие думали, что это навсегда. Но дед учил его обо всем говорить шепотом и не ругать власть. Те, кто наверху, всегда правы! Даже, если они делают глупости и подлости…
Иосиф Трофимович начал вспоминать.
Точно! Дед Степан именно здесь учил его жизни! Они с ним стояли тогда в дальнем углу магазина, ели пастилу и смотрели на неприличных женщин, покрашенных синей масленой краской. Это были две скульптуры. Они просто стояли у стены, приподняв руки и поддерживая свод ниши.
В магазине под потолком было много лепных украшений — Амуры со стрелами, рог изобилия и другие завитушки. Но две обнаженные женщины, держащие арку, это был центр всей композиции. Любой входящий в магазин устремлял взгляд на женские торсы.
Все, что значительно ниже пупка, было обмотано тканью с множеством складок. А все, что выше — было голым, как у Венеры Милосской. Такие же богини, но только с руками.
Иосиф помнил, что в свои восемь лет он разглядывал тела этих дам с каким-то азартом. Глаза находили самые волнующие места на их телах.
И в тот день дед шепотом сообщил, что это не просто похожие друг на друга красотки. Старый Степан сообщил внуку, что это его бабушки. Вернее — одна бабушка!
Дед сказал, что двадцатилетняя Фаина Ганская позировала скульптору, и все получилось очень похоже. Как в натуре! Уж дед-то ее в таком наряде видел каждый день.
Иосиф Собакин точно помнил, что тогда обе скульптуры были белоснежные, покрашенные под греческий мрамор. А в период застоя их сделали
Внук купца Собакина встал точно так, как стоял тогда! Встал, зажмурился и начал вспоминать каждое слово.
В том разговоре не все было прилично, но очень важно. Они стояли напротив правой скульптуры. Дед Степан указал на нее рукой и что-то сказал про ее бюст.
Нет, не так! Он сказал грубо, неприлично. Поэтому малолетний Иосиф смутился и постарался забыть эти слова. И только сейчас они вспомнились. Дед сказал: «Запомни, внучек! В этих сиськах наше богатство. Если у тебя получится — покопайся в них. Там бесценная красота, там — сокровища нашей семьи».
Иосиф Трофимович замер и задрожал мелкой дрожью. Он понял, что коллекция здесь, в трех метрах от него.
Внук купца Собакина онемел от шока! Он хотел подозвать Савенкова, но не мог.
И тогда Иосиф начал объясняться жестами. Он указал на правую Венеру и на себя. Затем начал ладонями изображать бугры на своей груди и двумя руками разрывать их, доставая изнутри что-то маленькое и красивое.
Савенков понимал, что дело идет к развязке. Очень хотелось верить, что драгоценные собачки Фаберже почти сто лет спокойно хранились в уютной груди правой Венеры.
Вынуть их оттуда можно и сейчас. Но — нельзя! Тогда Гриневский со своей Галиной смогут выскользнуть. На них нет почти ничего, кроме сомнительной подделки завещания.
Нет, их надо брать с поличным!
Все сотрудники «Совы» были уверены, что именно в ночь с субботы на воскресенье эта бандитская парочка взломает бюст красотки, для которой позировала жена купца Собакина, скромная девушка Фаня Ганская.
Налет будет совершен завтра!
Все сходилось на этом! Иначе, зачем такая срочность с устройством Галины в магазин? И время очень удобное — первое дежурство в ночь на выходной.
В летнее дачное время в центре города будет тихо и пустынно.
Таким образом, до часа «Икс» оставались сутки.
Савенков заставил себя составить сетевой график, где каждое действие планировалось до минут. Но самая большая сложность в этой операции, это вопрос: кто будет брать бандитскую парочку?
Савенков отлично понимал, что придется привлекать официальные органы. Но какие? Сотрудник СВР, который неофициально подкинул информацию из Парижа — он и разговаривать не станет. Что за дело Внешней Разведке до ночного налета на магазин?
Теперь рассмотрим ФСБ. Там ребята крепкие! Профессионалы. Но они перестраховщики. Или, если говорить по большому счету — трусы!
Чекисты на такое дело должны получить санкцию у своего непосредственного начальника, а тот — у своего прямого руководства. Очень длинная цепочка!