Замкнутый круг
Шрифт:
Одна из камер была направлена на прилавок, где выстраивались блестящие собачки. Сначала четыре. Потом семь. И наконец — все десять. Последним в строю встал сеттер на подставке из бирюзы и рубинов.
На экране было видно, как Гриневский спрыгнул с табуретки на стол и спустился вниз. Он подошел поближе к прилавку и замер перед строем драгоценных псов.
Савенков начал потирать переносицу — явный признак того, что он волнуется. И даже нервничает!
— Пора, Федор! Ты чего тянешь? Командуй!
— Да,
Федулов включил рацию, на связи с которой были все! И омоновцы в автобусе, и криминалисты, и оперативники, и Крылов с Варварой, которые в одной из машин изображали влюбленную парочку.
За пять секунд Федор уточнил, что все его слышат и понимают. После этого он усилил голос и начал говорить торжественно, как Левитан при штурме Берлина.
— Внимание всем! Полная готовность. Начинаем через десять секунд. Четверо блокируют двор. Остальные — на штурм основного входа. Работаем по полной программе! Вперед!
Двери автобуса распахнулись и на улицу стали выбегать бойцы в бронежилетах, касках и масках. В данном случае в этом не было никакой необходимости, но так у них принято. Так они нагоняют страх и подбадривают себя…
Бойцы бежали мимо витринных стекол, как бизоны в прериях. Ночное эхо разносило их топот во все стороны. И понятно, что и двое в магазине сразу поняли «По ком грохочут сапоги».
На экранах штабной «Газели» было видно, как Гриневский открыл сумку, сгреб в нее всех собак, а Галина потащила его куда-то в подсобные помещения.
А там камер не было!
Омоновцы ворвались в магазин через десять секунд. Федулов по рации сразу направил их в нужный проход. Бойцы очень быстро нашли в подсобке стальной люк, который почти на их глазах был закрыт и заклинен снизу намертво. Как переборка в подводной лодке!
Люк не поддавался ни кувалде, ни профессиональной «болгарке». Было много грохота, много искр и много суеты и мата.
Но сталь крепка!
Все понимали, что под люком могло быть что угодно. И маленькая комнатка, и череда сообщающихся подвалов, и переход в систему московских подземелий, где есть выходы куда угодно, хоть в Неглинку, хоть в метро. Или даже под Кремль.
Федулов велел у люка оставить одного бойца, а остальным рассредоточиться по району и проверять всех без оглядки на пол и возраст.
К рассвету все выдохлись.
Бойцы ОМОН подтянулись к своему автобусу, руководство забралось в «Газель», а остальные разбрелись по своим машинам.
Гриневский понял, что они идут по кругу.
В первый момент, когда они прошли в мрачный коридор со сводчатыми потолками, казалось, что это путь к свободе.
Но после трех поворотов они уперлись в решетку. А дверь слева вела на склад всякого хлама — старой мебели, бракованных унитазов, мешков с архивами какой-то конторы.
Фонарик светил, но уже не так ярко.
Но это напоминало лабиринт! Любой боковой коридор кончался стальной решеткой или наглухо запертой дверью.
С другой стороны эти подвальные коридоры уходили на две сотни метров от магазина. Над ними — неразбериха домов и косых переулков. Если выползти наверх, то можно юркнуть в соседний подъезд, а днем смешаться с толпой и проскочить к метро.
Пока фонарик горел, они стали искать выход. В верхнем углу одного из подвалов они увидели наклонный загрузочный люк из двух дверок. Он был изнутри закрыт на почтовый замочек.
Гриневский нашел обрезок толстого прута, подтащил к люку старый конторский шкаф и завалил его набок. Галина помогла ему забраться на эту шаткую конструкцию. Он вставил в висячий замок железяку и начал крутить во все стороны.
Яремчук, как и обычно, придерживала его, но только одной рукой. Во второй у нее была крепко зажата тяжелая сумка с собаками от Карла Фаберже.
Щуплый нотариус из последних сил срывал замок. Первыми оторвались петли, которые держались на ржавых шурупах.
Феликс потрогал дверцы люка. Они свободно открывались наружу.
А оттуда сверху так приятно пахнуло свежим воздухом! И еще — там на воле было светло. Время течет быстро. Рассвет уж наступил, пока они таскались по подвалам, как дети подземелья.
Они, конечно, боялись, что наверху может ждать засада. Но ее может и не быть! Не сидеть же всю жизнь под землей.
Надо рисковать!
Галина взобралась на опрокинутый шкаф, и они вместе приоткрыли створки — он правую, а она левую.
Наверху было еще сумрачно. Это из подвала казалось, что рассвело, а оно только начало светать.
Разгрузочный люк располагался в тихом дворике. Слева старинный особняк, справа пустынный переулок, сверху кирпичный дом столетней давности.
И тишина!
Гриневский полностью откинул створку люка, подтянулся и выполз на щербатый дворовый асфальт.
Встал, огляделся и улыбнулся — никакой погони не было видно. Вероятно, они ушли так далеко, что их здесь не ищут.
Он присел у люка и протянул руки Галине.
Она вылезала вместе с сумкой, и это было очень неудобно. Могла бы сначала передать собачек Феликсу, но она ему не очень доверяла…
Четыре часа утра — самое пустынное и самое сонное время. Его любят угонщики машин и неприкаянные влюбленные. Гриневский заглянул в переулок и сразу заметил именно таких романтиков, готовых целоваться всю ночь.
Влюбленные сидели в машине и были заняты друг другом. Феликс хотел пройти мимо, но Галину вдруг осенила мудрая мысль. Она подошла, наклонилась к лобовому стеклу и деликатно постучала.