Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
— Мн было бы очень пріятно, — сказалъ м-ръ Треси Топманъ, — снабдить васъ приличнымъ костюмомъ; но вы слишкомъ тонки, между тмъ какъ я…
— Толстъ какъ дистиллированный Бахусъ, э? Ха, ха, ха! Подайте-ка сюда бутылку.
Былъ ли м-ръ Топманъ приведенъ въ справедливое негодованіе при этомъ слишкомъ вольномъ и даже, такъ сказать, дерзкомъ тон, съ какимъ незнакомецъ, безъ всякихъ предварительныхъ церемоній, потребовалъ къ себ вино, или, быть можетъ, онъ оскорбился весьма неприличнымъ сравненіемъ своей, особы съ дистиллированнымъ Бахусомъ, — утвердительно сказать нельзя ни того, ни другого. Онъ передалъ вино, кашлянулъ два раза, и бросилъ на незнакомца суровый
— Я хотлъ замтить, сэръ, что фракъ мой былъ бы для васъ слишкомъ широкъ; но вотъ костюмъ моего друга Винкеля, надюсь, будетъ вамъ впору.
Незнакомецъ измрялъ мткимъ глазомъ фигуру м-ра Винкеля, и черты лица его заблистали совершеннйшимъ удовольствіемъ.
— Счастливая, безподобная идея! — воскликнулъ онъ. — Пріятель вашъ — второй экземпляръ меня самого!
М-ръ Топманъ погрузился на нсколько минутъ въ глубокую думу и потомъ бросилъ внимательный взглядъ на почтенныхъ сочленовъ. Вино уже оказало свое снотворное дйствіе на м-ровъ Снодграса и Винкеля, и, повидимому, не подлежало сомннію, что даже чувства м-ра Пикквика подчинились успокоительному вліянію Бахуса. Достопочтенный мужъ постепенно перешелъ черезъ вс степени, которыя обыкновенно предшествуютъ окончательной летаргіи, производимой сытнымъ обдомъ и его послдствіями. Отъ безотчетнаго веселья онъ спустился мало-помалу въ пучину безотчетной грусти, и потомъ изъ пучины грусти взобрался опять на высоту веселья. Подобно газовому фонарю на улиц, раздуваемому втромъ сквозь узкое отверстіе, онъ обнаружилъ на минуту неестественное сіяніе, и вдругъ угасъ почти совершенно. Еще черезъ нсколько минутъ онъ вспыхнулъ яркимъ свтомъ, и уже окончательно загасъ. Голова его опрокинулась на грудь, и удушливое сопнье, прерываемое по временамъ громкимъ всхрапомъ, сдлалось единственнымъ признакомъ присутствія великаго человка.
Искушеніе — быть на балу и ознакомиться нагляднымъ образомъ съ блистательною красотою женщинъ Кентскаго графства — сильнйшимъ образомъ дйствовало теперь на чувства м-ра Топмана. Искушеніе взять съ собою веселаго гостя — было тоже очень сильно. Топманъ былъ чужой въ этомъ мст и совсмъ не зналъ городскихъ жителей, между тмъ какъ незнакомецъ жилъ, повидимому, въ Рочестер съ младенческихъ лтъ. М-ръ Винкель спалъ глубокимъ сномъ; будить его было безполезно; по обыкновенному ходу вещей, онъ, какъ снопъ, покатился бы на свою постель, еслибъ удалось пробудить его отъ неестественнаго усыпленія. М-ръ Топманъ былъ въ нершительномъ состояніи.
— Выпейте рюмку и передайте вино мн! — проговорилъ неутомимый гость.
М-ръ Топманъ повиновался инстинктивно, и послдняя рюмка, ожививъ дятельность его духа, заставила его остановиться на опредленномъ план.
— Спальня Винкеля подл моей комнаты, — сказалъ м-ръ Топманъ. — Въ настоящемъ положеніи, разумется, ему никакъ не растолкуешь, чего мы хотимъ; но я знаю, что въ чемодан y него прекрасная фрачная пара платья. Можно, я думаю, распорядиться и безъ него: вы наднете его костюмъ, a потомъ, посл бала, я опять могу уложить его вещи на свое мсто, такъ что онъ ничего не будетъ знать.
— Геніальная мысль! — воскликнулъ незнакомецъ. — Чудесный планъ… странное положеніе, чортъ побери… четырнадцать фраковъ въ дорожныхъ ящикахъ… долженъ занимать чужой фракъ… Непріятно!
— Надобно теперь купить билеты, — сказалъ м-ръ Топманъ.
— Размнивать соверенъ
— Это новый форменный фракъ, — сказалъ м-ръ Топманъ, когда незнакомецъ охорашивался передъ зеркаломъ. — Онъ сшитъ въ первый разъ посл изобртенія формы для нашего клуба.
Говоря это, онъ рекомендовалъ гостю обратить вниманіе на большія вызолоченныя пуговицы съ портретомъ м-ра Пикквика и съ буквами: П. К.
— Портретъ этого старика?… Хорошо, очень хорошо! — сказалъ незнакомецъ.- A что значатъ эти буквы: П. К.?… Платье краденое, а?
М-ръ Топманъ пришелъ въ сильное негодованіе и поспшилъ объяснить тайну девиза.
— Талія немного коротка, — говорилъ между тмъ незнакомецъ, повертываясь и кривляясь передъ зеркаломъ. — Форма похожа на почтамтскую… фраки тамъ наобумъ, безъ мрки… Неисповдимыя предопредленія судьбы… y всхъ малорослыхъ людей длинные фраки… y великановъ — короткіе!.. Все навыворотъ въ этомъ мір.
Когда, наконецъ, все приведено было въ совершеннйшій порядокъ, м-ръ Топманъ и его товарищъ пошли наверхъ, въ бальныя залы.
— Ваши фамиліи, сэръ? — спросилъ швейцаръ.
М-ръ Треси Топманъ приготовился исчислить свои титулы; но незнакомецъ остановилъ его.
— Не нужно фамилій, — сказалъ онъ швейцару, и потомъ прошепталъ на ухо Топману, — не годится объявлять именъ… почтенныя фамиліи въ своемъ кругу… не могутъ произвести эффекта въ публичныхъ мстахъ… лучше инкогнито… джентльмены изъ Лондона, знатные путешественники!
Дверь отворилась, и знатные путешественники вошли въ залу.
То была широкая и длинная комната, освщенная восковыми свчами въ хрустальныхъ канделя брахъ. Скамейки, обитыя малиновымъ бархатомъ, стояли по всмъ четыремъ сторонамъ. Музыканты живописной группой на хорахъ, и кадрили симметрически были расположены въ два или три ряда танцующихъ паръ. Въ смежной комнат стояли карточные столы, и дв пары старухъ, съ такимъ же числомъ почтенныхъ джентльменовъ, уже сидли за вистомъ.
По окончаніи послдней фигуры танцоры разошлись по зал. М-ръ Топманъ и его товарищъ, стоя въ углу, наблюдали собраніе.
— Очаровательныя женщины! — замтилъ м-ръ Топманъ.
— То ли еще будетъ! — отвчалъ незнакомецъ. — Теперь, покамстъ, мелюзга… тузы не явились… странная публика… корабельные чиновники высшаго разряда знать не хотятъ корабельныхъ инженеровъ низшаго разряда… корабельные инженеры низшаго разряда знать не хотятъ мелкаго джентри… мелкое джентри презираетъ купцовъ…
— Не знаете ли, кто этотъ щуроглазый мальчуганъ съ свтлыми волосами и въ фантастическомъ костюм? — спросилъ м-ръ Топманъ.
— Неважная птица… юнга девяносто седьмого экипажа… A вотъ достопочтенный Вильмотъ Снайпъ… знатная фамилія… богатъ какъ чортъ… вс знаютъ.
— Сэръ Томасъ Клобберъ, леди Клобберъ и двицы Клобберъ! — забасилъ швейцаръ громовымъ голосомъ.
И по зал распространилось общее волненіе, когда величественными стопами вошли: высокій джентльменъ въ синемъ фрак съ свтлыми пуговицами, высокая леди въ голубомъ атласномъ плать и дв молодыя двицы въ новомодныхъ костюмахъ того же цвта.
— Главный начальникъ надъ портомъ… важная особа, — шепнулъ незнакомецъ м-ру Топману, когда благотворительный комитетъ встрчалъ сэра Томаса Клоббера и его превосходительное семейство.