Замок де ла Кастри. Том 1
Шрифт:
Радостные вопли и стоны друзей ничуть не смущали де ла Кастри и не мешали ему отдыхать. Он вырос в борделе. Вся его жизнь протекала под стоны и вопли самых разномастных шлюх, собравшихся в Петербурге.
Когда-то у него тоже была девушка – одна из работавших в борделе проституток, но время стерло из памяти даже ее лицо. В модельном агентстве к нему пытались приставать многие – и девушки, и парни – но никто так и не добился успеха. Габриэль оставался безразличным к сексу, из-за чего по агентству поползли слухи о его якобы проблемах со здоровьем. Но Габриэля не волновало и это. Его сердце ничто
Однако сейчас он никак не мог заснуть. Перед ним маячило лицо той несчастной девушки. Хотя нет… Она совсем не выглядела несчастной. Несчастным становился он сам, когда смотрел на нее, и еще более несчастным, когда ее не видел. Казалось, незнакомка скомкала всю его прошлую жизнь, как обычный, ничего не стоящий, клочок бумаги, и выкинула его в окно или еще круче – спустила в унитаз. И Габриэля определенно это злило. Хотя он не мог не заметить, что часть его тянулась навстречу непонятным чувствам, хотела решиться на эту авантюру. Но нет. Ведь это не любовь.
Не случается любви с такими, как я. Не случается любви с убийцами, самоубийцами и теми, кому скоро умирать.
И Габриэль, с каждой проходящей минутой убеждаясь в этом все больше, наконец, уснул. Скоро любой мог видеть, как зрачки под его веками задвигались. Габриэлю снился сон.
Он видел себя и Диму в окружении желтых огней. Была ночь, и они шли по автостраде. Гладкий асфальт под ногами омывался дождем. Дима был чем-то расстроен, но у Габриэля не хватало храбрости остановиться и спросить у него, что случилось. Поэтому они так и шли вперед в молчании, боясь даже взглянуть друг на друга.
Внезапно декорации переменились, и Габриэль почувствовал холодный горный ветер, бьющий ему в лицо. Он открыл глаза и замер, пораженный тем, что предстало перед его взором: яркое голубое небо, горный хребет, Дима и он сам, высеченные из черного камня в самом центре скалы.
Габриэль не мог глазам своим поверить. Каменные истуканы были столь огромными и в то же время живыми, что, казалось, могут в любой момент сделать шаг вперед. Но что больше всего поразило Габриэля, так это два огромных ангельских крыла за спиной у каменной фигуры под названием Дима. Его друг был раздет по пояс. Больной глаз больше не скрывался под челкой. Глаза были одинаковыми. Лицо открыто.
Де ла Кастри надеялся, что уж эта-то картина поднимет другу настроение, но Димины глаза почему-то расширились от ужаса. Габриэль потянулся к нему, чтобы обнять, утешить, но тут заметил движение слева от себя. Это каменный Габриэль опустился на колени, соединил большой палец с указательным и эдаким щелчком подбросил живого Диму в воздух. Тело юноши разбилось о скалы, кровь переливалась на солнце, пока памятник вставал на место.
Габриэль закричал. Воздух вокруг наполнился невыносимым жужжанием. К нему приближалось нечто. Существо столь омерзительное и злобное, что мир начинал корчиться в агонии, когда эта тварь ступала на землю.
С шумом развернулись каменные крылья, памятник Диме оттолкнулся от земли и завис в воздухе.
«Просыпайся. Мне не удержать ее. Просыпайся!», – разлетелся по миру голос архангела.
Габриэль вскрикнул и открыл глаза. Какая-то тень нависла над ним. Габриэль зарычал. Одна
– Габриэль, – прохрипел Дима. – Габри! Это же я!
Мужчина ничего не видел. Он горел. Лезвие ножа стало проходить под кожу.
– Габри! – взмолился Дима. – Я просто хотел разбудить тебя! Умоляю! Это же я!
Во взгляде Габриэля наконец появилась толика понимания. Он отдернул лезвие, едва не порезав Диму еще сильнее, и свалился с кровати.
Хватаясь за шею, Истомин попытался сесть. Зрение вновь оставило его, а в груди, будто сумасшедшее, билось сердце. Юноша попытался встать, но, споткнувшись о Габриэля, рухнул на пол.
К сожалению, де ла Кастри было сейчас не до него. Он пытался понять, где сходится сон и реальность. Так что Дима, вытянув руки перед собой, поднялся сам и побрел в том направлении, где, как он помнил, стояло старое вшивое кресло. Ощупывая все на своем пути, он, наконец, нашел его, сел, закрыл глаза и попытался досчитать до десяти, как учила его мать. Вскоре он снова мог видеть, а Габриэль медленно переполз с пола на кровать.
– Мне снился кошмар… – прохрипел он.
– Я заметил, – нервно хихикнул Дима, размазывая кровь.
– Я чувствовал боль…
Казалось, Габриэль до сих пор не мог проснуться. Его взгляд то становился осмысленным, то снова окутывался безумием. Он весь дрожал.
– Габри, это был сон. Всего лишь сон, – и Дима натянул футболку на шею, чтобы остановить кровотечение. Эти простые слова, как ни странно, помогли Габриэлю собраться. Он резко выдохнул и взглянул на друга исподлобья. В его темно-синих глазах заплясали бесенята.
– Может, это хоть на время приостановит ваши любовные утехи, – произнес он, имея в виду Димину шею.
Дима тут же покраснел и растерялся. Он выпустил из рук ворот футболки, пропитавшийся кровью, и переспросил громким шепотом так, словно его мама была где-то рядом и могла их подслушать:
– Откуда ты знаешь?
– Здесь тонкие стены, – передразнив его, громким шепотом ответил де ла Кастри.
Дима недоверчиво взглянул на друга. Ему не верилось, что тот мог слышать их, ведь они с Эвелин находились на другом этаже, и в это время от Габриэля их отделяло как минимум пять толстых стен! Но тот молчал, и Дима махнул рукой на его слова. В конце концов его друг мог просто сложить два и два и сделать правильные выводы. Вовсе не факт, что он действительно их слышал! Дима молчал, не зная, что через пару-другую месяцев горько пожалеет о том, что всегда так легко закрывал глаза на все странности, которые происходили с Габриэлем.
Кровь на шее начала сворачиваться, а де ла Кастри тем временем снова лег и отвернулся к стене. Он опять собирался заснуть? А у него это получится?
– Я не для этого пришел, вообще-то, – буркнул Дима и подсел к другу.
Тот развернулся и недоумевая уставился на него.
– Там на скамейке сидит девушка, имя которой ты так и не узнал. Я хочу, чтобы…
Габриэль застонал, отворачиваясь к стене.
– Габри, я настаиваю!
– Почему я?!
– Тебе сказали за ней присматривать!