Замок Дор. Прощай, молодость (сборник)
Шрифт:
Шхуна «Жоли бриз» отчалила от берега вечером, во время прилива. У руля стоял помощник капитана. Шкипер лежал внизу, в каюте. Он вытянулся на койке и весь горел, дыхание было тяжелым. Бутылка бренди на столе была не тронута.
Глава 16
Награды и феи
В то утро, когда Амиот исчез из Лантиэна, Джонни Бозанко проснулся, исполненный надежд, которые постепенно сменились отчаянием. На кровати напротив не было Мэри, с которой можно было бы поболтать и что-нибудь придумать. Мэри забрали в комнату матери, где девочка, осыпая мать укорами, рыдала,
Дарагие феи!
Пожалуста, отыщите Амиота и вирните его сюда. Моя сестра Мэри плачит из-за того, что он ушел, и мне ее очень жаль.
Дарагие друзья, если бы вы только знали, как мы оба разтраиваемся!
С уважением,
На письме был обозначен адрес: «Феям, где-нибудь около Лантиэна, Лостуитиель».
Джонни послал его через кухонный дымоход, как обычно посылал свои пожелания Санта-Клаусу на Рождество.
А когда все в доме встали, он уговорил сестру пойти в лес за черникой. Мать положила им в корзинку немного еды и велела вернуться с полной корзинкой ягод. «Честный обмен – это не грабеж, а ваш отец больше всего на свете любит пирог с черникой». Солнце просто палило, но в лесу детям не грозил солнечный удар.
– Но теперь же все испорчено! – причитала Мэри.
– Ничего подобного, – решительно возразил Джонни.
– Пожалуй, в мире нет никого, кто был бы столь же… столь же черств, как мальчики.
– Если ты имеешь в виду, что я бесчувственный, то немножко подожди – пока я тебе кое-что не найду.
– Что?
– Угадай!
– Ты очень загадочен сегодня утром.
– А ты все время говоришь красивые слова. Я помню, папа как-то раз сказал, что красивые слова на хлеб не намажешь. Не знаю, что он имел в виду, но тебе нужно отучаться от этой привычки.
– Ну так что же ты обещаешь найти?!
Джонни заколебался, но вовремя вспомнил, как Мэри однажды сказала, что феи – это что-то такое… в общем, развенчанное. Это значило, что она в них не верит.
– Я не обещаю ничего конкретного. Ну, предположим, это гнездо кроншнепа…
Он снова совершил промах. Грачи, которыми так интересовался мистер Трежантиль, гнездились на деревьях, и их гнезда были хорошо видны, но труднее всего было найти гнезда кроншнепа. «Голос его повсюду, а гнезда нет нигде», – однажды сказал Амиот и добавил, что не успокоится, пока не найдет для них гнездо кроншнепа.
Мэри подавила свое горе, и они начали собирать чернику.
Когда дети набрали достаточно ягод на пирог, а рты у них были совсем черными («Нужно же попробовать, хорошие ли они», – повторял Джонни), они спустились на берег реки у Вудгейт-Пилла и умылись солоноватой водой. Возвращаясь обратно, они набрели на полуразрушенное строение, за которым был заброшенный сад. Они нашли там себе подходящее местечко и устроили пикник. Впервые в жизни Джонни, благодаря печали, познал одно отрадное чувство, которое, конечно, не смог бы выразить словами. Они с Мэри потеряли горячо любимого ими Амиота и потому были безутешны. Но их экспедиция и пикник были очень
– А теперь я бы не удивился, если бы оказалось, что именно тут мы найдем гнездо кроншнепа – скажем, вон на той стене.
– Ты же сломаешь себе шею, – забеспокоилась Мэри, когда он начал карабкаться на стену. – Я тебе запрещаю! Да и какие могут быть яйца кроншнепа в это время года?
– Я говорю не о яйцах. Я говорю о гнездах.
Он забрался на самый верх и, оглядевшись, соскользнул обратно.
– Там нет никаких гнезд, – объявил он.
– Я знала, что их там нет.
– Но на холме яблоневый сад – его не видно снизу, с берега. Ты тут пока собирайся и жди меня. Пойду взгляну, что там за яблоки, – на вид они просто чудесные.
Джонни отсутствовал пару минут, а когда вернулся, то вид у него был загадочный и он весь сиял.
– Я знал это все время, – произнес он шепотом, – я знал…
– Да что же там такое?!
– Это вовсе даже не что, это кто. Угадай же, угадай! Нет, не могу больше терпеть! Это Амиот!
– Может быть, мисс, – не удержался Джонни, несмотря на то что был очень взволнован, – может быть, в следующий раз вы не будете так самоуверенно утверждать, что феи не существуют.
– О чем ты говоришь?
– Дело в том, что я взял да написал им. Написал и отправил письмо через дымоход – вот так-то.
– Что? Да у тебя солнечный удар! Амиот!
– Разве я не обещал тебе кое-что найти? Так вот, я залез на дерево, но на самом деле искал не яблоки. На самом деле, пока ты тут укладывала все в корзинку, я искал Амиота. А теперь тебе бы лучше снова заглянуть в нее – не осталось ли там чего: судя по его виду, он голоден. Когда он поднял голову с травы, на которой спал…
– Но где же он?
Джонни подошел к дверному проему и позвал:
– Амиот!
Через несколько секунд появился Амиот, усталый, растрепанный и ослабевший; у него едва хватило сил, чтобы принять в свои объятия Мэри, он даже качнулся, когда она в восторге бросилась ему на грудь.
– Я слышал ваши голоса, а потом свалился и уснул, наверное. И все-таки я слышал ваши голоса…
– Амиот!
Они отдали ему остатки съестного, и он жадно набросился на еду, но ел как-то машинально, а взгляд его, несколько странный, не отрывался от мирных лесов и реки, медленно текущей у подножия холма.
– Мы принесем тебе еще. О, посиди здесь, пока мы не сбегаем и не скажем маме!
Оставив его, дети убежали. Тропинка вела через дубовую рощицу, и здесь-то они и встретили миссис Льюворн – Линнет. У нее на руке тоже висела корзинка. Пусть Джонни верил в фей и всякое такое, но для Мэри именно миссис Льюворн была воплощением всего лучшего в той взрослой жизни, о которой девочка мечтала: красота, грация, величавая осанка, нежный, но властный голос, безукоризненное произношение, нарядная одежда и прочие атрибуты богатства – короче говоря, все, чего жаждала ее юная душа. И она не гнушается носить корзинку!