Замок из песка
Шрифт:
Уничтожив мои трехдневные запасы хлеба, гость благодушно откинулся на стенку холодильника и авторитетно изрек:
— У тебя, надо сказать, фактура великолепная! И будущее — о-го-го!.. Ты знаешь, кого напоминаешь? Спесивцеву!
— Ну уж и Спесивцеву? — поскромничала я.
— Конечно! У тебя глазищи такие же выразительные. И вообще ты вся такая длинненькая… Как шланг!
Последнее сравнение, вероятно, должно было расцениваться как комплимент, но мое сердце почему-то не затрепыхалось от восторга. Впрочем, обижаться на Валеру с его манерами престарелого театрального
— А ты на меня не обижайся. Я не как мужчина говорю, а как специалист. Меня слушаться надо. Между прочим, много ценных советов могу дать… Я ведь еще и восточной медициной увлекаюсь: знаю кое-что интересненькое про выведение солей из связок…
И в этот момент в дверь опять позвонили. Но не так, как в первый раз, — сильно, настойчиво, властно. Валера немедленно вскочил с табуретки и вымуштрованным детсадовским движением одернул жилетку и брючки.
— Мама! — сообщил он, просияв, как майское солнышко. — Заволновалась, что меня долго нет, решила узнать, что случилось. Она, кстати, тоже хотела с тобой познакомиться… Чудесная женщина!
Направляясь к двери, я почему-то представляла себе тетю внушительных размеров в кудрявом рыжем парике, возможно, с еще одним кабачком под мышкой. Но на пороге стоял усатый человек в милицейской форме, неприятно напоминающий таракана. Вместо хотя бы отдаленного намека на вежливое приветствие он оттолкнул меня плечом и ворвался в квартиру. И уже на ходу небрежно, скороговоркой бросил:
— Младший лейтенант Сачков. Сто пятнадцатое отделение милиции…
По коридору он протопал прямо в грязных ботинках, бесцеремонно заглянул в комнату, рванул на себя дверь стенного шкафа. Происходящее смахивало на сцену из дурацкого боевика или, скорее, на пародийный номер «Задержание опасного преступника героическим лейтенантом».
Убедившись, что и в туалете никто не прячется, Сачков шагнул к кухне. И тотчас же в дверном проеме возник разгневанный Валера.
— По какому праву вы вламываетесь на частную территорию без согласия хозяев?! — гневно возопил он, высоко задрав острый подбородок. — Где ордер на обыск? Почему вы не предъявили служебное удостоверение, в конце концов?!
Милиционер почти весело изумился и, уперев руки в бока, смерил моего гостя нарочито оценивающим взглядом. Так они и стояли, наверное, с минуту: Сачков, волосатыми пальцами скребущий по серому кителю, и Антипов, независимо скрестивший руки на груди. Наконец Сачков усмехнулся, цокнул языком и поинтересовался:
— А у вас есть с собой документы, гражданин?
— С собой нет. Но я живу в соседней квартире!
— А вот мы не будем заходить в соседнюю квартиру. Я просто возьму и арестую вас вместе с этой гражданкой для выяснения личности.
— Если хотите, можете прямо сейчас посмотреть мой паспорт, — спохватилась я, кидаясь в комнату. Но милиционер остановил меня небрежно-властным жестом:
— Ваш паспорт меня пока не интересует. Вы пойдете по другой статье.
От слова «статья» он получил явное удовольствие.
—
— Пока по административной. Проживание без соответствующих документов на не принадлежащей вам территории.
— Но у меня есть договор на эту квартиру!
Услышав про договор, Сачков несколько напрягся. Но, изучив бумажку, отпечатанную на институтском принтере и наскоро подписанную дрожащей рукой хозяина-алкаша, снова развеселился:
— А бумажулька ваша ничего не стоит. У нотариуса она не заверена… И, вообще, квартира государственная, так что сдавать ее гражданин Синицын не имел никакого права. Кроме того, он содержит жилплощадь в антисанитарном состоянии, и ее у него скоро отберут…
За «антисанитарное состояние» я обиделась. После генеральной уборки квартира имела вид вполне приличный. Милиционер же тем временем, отодвинув с дороги Валеру, прошел на кухню и плюхнулся на табуретку.
— Ну что, хозяйка, плесни для начала чайку, что ли? — проговорил он, неторопливо доставая из кармана кителя сигареты и зажигалку.
— А она здесь не хозяйка, — ехидно подал голос Валера. — Просто по просьбе гражданина Синицына зашла цветочки полить. Так что и чайку вам не будет, и повода оставаться здесь вместе с вашими вонючими сигаретами — тоже нет!
— Почему же нет? — Сачков сладко затянулся и стряхнул пепел в фарфоровую чашечку. — Чтобы цветочки поливать, тоже нужен соответственный документик от хозяина. Вдруг она квартиру ограбить пришла?
— А если она его родственница? Или, например, возлюбленная? Тоже документик?
— А если возлюбленная… — милиционер насмешливо прищурился, видимо, представив себе испитую физиономию гражданина Синицына, — то мы на эту тему следственный эксперимент проведем… Да, девушка? — И расхохотался, весьма довольный собственной шуткой.
Антипов мелко дрожал от бешенства, периодически поправляя на носу очки. Я мучительно соображала, как выйти из создавшейся ситуации. А Сачков умиротворенно намазывал последний кусок хлеба остатками моей кабачковой икры. Пепел с его недокуренной сигареты падал на чисто вымытый пол.
— Покажите ваши документы! — наконец потребовал Валера, не придумав ничего лучшего.
— А вот тебе! — Лейтенант сложил аккуратную фигу и прицельно сунул тому под нос.
— Но вы же нарушаете законность! Мы подадим на вас жалобу!.. У меня есть знакомые на местном телевидении, в конце концов! Я пойду на прием к прокурору! Он накажет вас!
— Ага, разбежался!.. Детки мои, что вы можете понимать в законности? Меня вот как-то вызвали к старушке одинокой. Она у себя в квартире в обморок грохнулась перед дверью, потом очухалась, а встать не может. Я ей через дверь кричу: «Вы, гражданка, должны официально заявить: так, мол, и так, прошу лейтенанта Сачкова в присутствии двух свидетелей выбить дверь моей квартиры на основании статьи такой-то, такой-то… Претензий к власти за нарушение материального ущерба не имею…» А она через дверь только: «Чегой-то, сынок, не понимаю»… Так и померла через три часа. Старая уже была. Лет девяноста, что ли?.. А вы говорите: «Законность!»