Замок из песка

Смолякова Анна

— Проходи, что встала, как на похоронах? — Один из парней, подмигнув мне довольно дружелюбно, указал на эстраду. — Там, в углу, переодевайся по-быстрому. Только на все про все тебе — три минуты

— Прямо при вас переодеваться?

— Нет, отдельную гримуборную тебе выделим! — весело пообещал он, смешно протянув слово «гримуборная». — Чего стесняться-то? У тебя ноги, что ли, не оттуда растут? Или что еще — не как у всех?

Все это переставало мне нравиться. Но уходить сейчас, прождав

два часа, было просто глупо. Я постаралась внушить себе, что развязность моих экзаменаторов — показная, и вообще это лишь своеобразная, хоть и не самая приятная манера общения. Что мне, в конце концов, с ними работать, а не детей крестить. Ну и так далее…

Правда, переодеваться мне по-прежнему не хотелось.

— А так можно? — спросила я, указав глазами на свои брюки и облегающий топик.

— Валяй! — равнодушно кивнул тот, что был во френче. Потом чуть громче крикнул: — Сашок, давай с начала…

И зазвучала музыка…

Это, по сути, была хорошая музыка. Только отвратительно записанная и непонятно для чего аранжированная эротичными женскими вздохами. И я бы могла ее станцевать, забыв о нелепых стенаниях, рвущихся из огромных колонок. Но стоило мне скинуть туфли и остаться босиком, как парень в темном френче захлопал в ладоши и прогудел:

— О! О! Айседора Дункан! Давай, давай от бедра!

Похоже, он был пьян. И соседи по столику немедленно его одернули. Но мне уже ничего не хотелось. Кроме того, я не была круглой идиоткой. И теперь ясно понимала, что от меня требуется. Но делать этого не собиралась ни в коем случае.

— Эй, длинноногая, куда собралась? — донеслось из-за столика, когда я всунула ноги в туфли и сделала шаг со сцены. — Не хочешь нести искусство в массы, да? Даже за хорошие бабки не хочешь?

— Да она, наверное, целочка из института благородных девиц? — предположил тот, что острил по поводу Айседоры. — Или из какого-нибудь хореографического училища…

И про институт благородных девиц, и про хореографическое он говорил с одинаковым презрением. А я молча и быстро шла к служебному выходу. У самых дверей один из парней, тот, что первым начал разговор, схватил меня за руку.

— Подожди, глазастая, — оказывается, про длинноногую тоже сказал он, — не убегай. Ты в самом деле из училища, что ли?

— Да, — ответила я коротко.

— То-то, я смотрю, прямая вся такая… А чего ты сразу убегать? Давай посидим, поговорим. Ты что, испугалась, что тебя на сцене догола раздеваться заставят? Не заставят, не бойся… Денег подзаработаешь, оденешься хоть…

Его широкая и мягкая ладонь по-прежнему сжимала мою руку. Дергаться было бессмысленно, и я лишь сухо проговорила:

— Я все равно вам не подойду. У меня прописки нет.

— Да что твоя прописка? Главное, чтобы писка была! —

вмешался пьяный.

Кровь бросилась мне в лицо. От обиды и унижения глаза налились слезами. Мне хотелось заорать, надавать пощечин, опрометью рвануть отсюда со своими несчастными, наивными пуантами и балетками. Но в мозгу, почти против воли, родилось холодное:

— Уберите руки. И попробуйте как-нибудь на досуге научиться вести себя по-мужски, а не по-хамски…

Родилось и тут же сорвалось с языка. А следом послышались неторопливые хлопки.

Невысокая светловолосая женщина в элегантном жемчужно-сером костюме направлялась к столику из дальнего, затененного угла и, посмеиваясь, аплодировала.

— Не сердитесь, мальчики, — первым делом обратилась она к «членам жюри», — девочка, по сути, права. Всем бы вашим коровушкам такой темперамент, тогда можно было бы на них худо-бедно смотреть… Вы и в самом деле имеете профессиональное хореографическое образование? — Это уже относилось ко мне.

— Да, — я наконец-то высвободила свою руку из лапы стриженого, — но работать с вами ни на каких условиях не буду. Я представляла себе что-то совсем в другом духе… И вообще, мне пора.

— Ну, с ребятами у вас, допустим, не заладилось… — Женщина машинально провела пальцами по короткой ниточке жемчуга на шее. — Хотя, видит Бог, они совсем не такие монстры, какими вам показались. Зато, возможно, я могу предложить вам что-то более подходящее..

— Нет, я в самом деле пойду.

— Подождите… Вам наверняка представлялось что-то вроде небольшой балетной труппы? Авангард или классика, но все очень профессионально и очень серьезно, так?

— Так… — Обиды и уверенности в моем голосе значительно поубавилось.

— Пуанты, «шопеновки», арабески, фуэте, так?.. Я хочу предложить вам именно это. Камерный театр. Театр для узкого круга. Очень приличная зарплата. Возможность танцевать те партии, которых в обычном театре вы не дождались бы всю жизнь. Может быть, Кармен. Может быть, Жизель…

О том, что Жизель уже есть в моем репертуаре, я умолчала.

— Так вот, — продолжала женщина, — если я вас заинтриговала, может быть, есть смысл выйти и спокойно побеседовать?.. Ребята, никаких проблем, правда?

— Следующую давайте! — вместо ответа крикнул в дверь тот, что во френче…

Секретарше моя спутница улыбнулась ласково и покровительственно, девочек, ждущих в коридоре, окинула внимательным, но холодным взглядом. Мы прошли по коридору, заглянули в какую-то комнату, оказавшуюся свободной. У окна, задернутого жалюзи, стоял резной журнальный столик и два глубоких зеленых кресла.

— Присаживайтесь, — женщина мило улыбнулась. — Сейчас, буквально один телефонный звонок…