Замок из песка
Шрифт:
Гостей на премьере было немного. В мягких креслах с витыми деревянными ножками сидело человек пятнадцать-шестнадцать. Сквозь дырочку в занавесе я разглядывала скучные, лоснящиеся лица и переполнялась брезгливостью. Но брезгуй — не брезгуй, а танцевать все равно пришлось. И, дождавшись, когда Рома Яковлев — наш красавец Зигфрид, прицелится в левую кулису из арбалета, я как миленькая выбежала на сцену, трепеща обеими крылами и содрогаясь от презрения к самой себе.
Но все прошло неплохо. На уровне добротной художественной самодеятельности. В паре поддержек Рома чуть не грохнул меня об пол, мертвой хваткой вцепившись в талию, «помог» недокрутить полтора
«Ну и сами виноваты! — раздосадованно и зло думала я, приседая в реверансе. — Что хотели, то и получили! Хотели полечку с канканом? Вот и пожалуйста! Нате, кушайте!»
Кому адресовалась моя гневная мысленная тирада — Раисе ли Николаевне, Эвелине ли Витальевне или же Константину Львовичу, — я и сама толком не знала. И, надо сказать, в первый момент крайне удивилась, когда мужчина из первого ряда протянул мне букет роз. Розы были алыми, тяжелыми и влажными. А мужчина — плотным, довольно высоким и никаким. Да, он действительно был никаким. Средние, неопределенного цвета глаза, не узкий и не широкий нос. Губы вроде бы и не полные, и в то же время не тонкие. Единственной примечательной чертой была, пожалуй, только лысина. И в ней, глянцевой и ровной, отражались золотые огни люстры.
— Вы были прелестны, — вполголоса произнес мужчина и сжал кончики моих пальцев.
«Вот оно! Началось!» — испуганно подумала я, торопливо натягивая на лицо светскую улыбку.
Мужчина сел на место, я выбежала за кулисы. Юля Десятникова, сегодня танцевавшая в тройке лебедей, обняла меня за плечи и негромко шепнула:
— Не трясись ты так! Смотришь на него, как на тиранозавра! Не захочешь в койку ложиться — не ложись. У твоего лысого, поди, и без тебя девок выше крыши… Самое смешное, что мужик-то не страшный! А лысина, говорят, признак сексуальности…
— Господи, «мой лысый»! Противно-то как! — Думаешь, тебе одной противно? Всех от жизни такой тошнит. Только никто не кричит об этом на каждом углу. Пока приходится валяться в дерьме, не надо пытаться на себя белый фрак натягивать… Повозмущаешься-повозмущаешься, а спать-то с ним все равно рано или поздно станешь…
— Не стану! — Я, больно потянув волосы, стащила с головы венок вместе со шпильками и заколками. — Вот не стану — и все! Хочешь верь, Юлька, а хочешь — не верь…
— Ну, Бог тебе в помощь, — она печально улыбнулась и, немного припадая на правую ногу, побрела переодеваться. Бедная, божественно-красивая Юлька, в белой пачке и пуантах больше похожая на грустного аиста, чем на лебедя…
А потом был обещанный фуршет. Столы с изысканными напитками и закусками, негромкая прозрачная музыка, серебристое мерцание светильников и сияние металлокерамических зубов. Гости Константина Львовича все как один улыбались, стремились казаться остроумными и обходительными. Впрочем, к девочкам активно не приставали. И казалось, что балеринки приглашены на фуршет исключительно для экстерьера. Впрочем, возможно,
Я уже почти успокоилась, когда лысый, выросший как из-под земли, вдруг быстро шепнул мне на ухо:
— Настенька, давайте поговорим в парке. Меня немного утомляет вся эта суета…
Сбегать, прятаться или делать вид, что не расслышала, было глупо. Да и, кроме того, я предпочитала играть в открытую. Поэтому зашла в раздевалку, накинула на плечи хозяйкину беннетоновскую кофту и через несколько минут спустилась в парк.
Лысый, ждавший в машине, поприветствовал меня, мигнув фарами.
— Для начала давайте познакомимся, — сказал он, когда я уселась на переднее сиденье. — Меня зовут Вадим. Вадим Анатольевич, если угодно. Но лучше — Вадим…
— А меня Настя. Но если бы возраст позволял, то лучше — Анастасия Игоревна.
Он негромко рассмеялся, прикрыв глаза и чуть откинув назад крупную голову. Вид у него при этом был самый что ни на есть добродушный.
— Ладно, забудем про возраст. Я буду звать вас Анастасией Игоревной, если вам так больше нравится.
— Мне никак не нравится… Вадим Анатольевич, давайте сразу расставим все точки над «i»: спать я с вами не буду.
— Ну и прекрасно! — С лица его по-прежнему не сходило добродушно-насмешливое выражение. — Никто вас и не заставляет… Бедная, испуганная Анастасия Игоревна… Девчонки, наверное, порассказали вам всяких ужасов? Вы ведь здесь новенькая, правда?
Я предпочла осторожно промолчать. И лишь слегка склонила голову в знак согласия.
— А теперь давайте серьезно… По возрасту я вполне гожусь вам в отцы. И отношусь к вам исключительно как к дочери… Ну, если быть совсем честным, то, может быть, как к тени прошлого. Хотя вам это неинтересно… Мне хотелось просто пригласить вас в небольшой уютный ресторанчик, побеседовать часок-другой, а потом отвезти домой. К вам домой, разумеется. Но, если вы откажетесь, я не буду в претензии. И потом еще такой нюанс… Кое в чем ваши подруги были правы: Константин Львович может подумать, что вы меня обидели. Но мы немножко введем его в заблуждение. Я скажу, что нашел вас прехорошенькой, но скучной и быстренько отмотал назад, объяснив, что с рестораном сегодня не получится. Идет такой вариант?
Окна на втором этаже были по-прежнему ярко освещены. Оттуда доносилась музыка, за шторами мелькали зыбкие тени. Обратно на фуршет мне не хотелось. Как, впрочем, не хотелось и в ресторан. Но из двух зол надо было все равно выбирать. И я выбрала меньшее, решив, что Вадим Анатольевич — человек все-таки порядочный да и, кроме того, вполне может оказаться тем самым целомудренным покровителем, который оградит меня от мерзких приставаний.
— Хорошо, что мы все-таки поговорили начистоту. — Мои губы без особого напряжения сложились в очаровательную улыбку. — Извините за нелепые подозрения. И давайте все-таки поедем в ваш ресторан.
— Ну, допустим, он не мой, Анастасия Игоревна. У меня немного другой бизнес, — усмехнулся лысый и завел машину.
Как ни странно, ресторан находился в том самом спальном районе, мимо которого мы когда-то проезжали на «БМВ». Маленький подвальчик с дверями, стилизованными под старину, прятался под козырьком, крытым красной черепицей. Я бы, наверное, и не заметила его, проходя в десяти метрах. Но тем не менее на стоянке парковались сплошь престижные иномарки, а пиратский костюм швейцара навевал мысль о том, что у заведения есть свой стиль. Впрочем, что понимала в стилях я — за всю свою жизнь сходившая в ресторан два раза!