Замок из песка
Шрифт:
Оля полезла в карман за деньгами, а я отвернулась к окошку: смотреть на парня почему-то было неудобно.
— Ты давай уже, выгружайся, — попутчица вернула мне сумочку и подвинула ногой спортивный баул. — Да иди, выясняй, где у них администратор водится. Я сейчас вещи свои из багажника заберу и тоже подойду.
Наверное, вещей у нее оказалось очень много, потому что я успела переждать двух человек у стойки администратора, изучить «Правила проживания в гостинице» и объяснить дежурной, что нам нужны или два одноместных номера, или номер на двоих, а Ольга так и не появилась.
— Ну, давайте пока ваши
— Хорошо, хорошо, — я полезла в сумочку за паспортом и еще прежде, чем раскрыла его, похолодела от ужаса. Паспорт был слишком тонким и слишком легким. Еще полчаса назад в нем лежали четыреста долларов пятидесятидолларовыми купюрами и шестьсот тысяч нашими российскими полтинниками. Теперь денег не было. Как не было возле гостиницы ни красной машины улыбчивого шофера, ни моей чудесной попутчицы с ее мнимыми сумками и нахальными косичками…
Этого надо было ожидать. Валера еще в Северске предупреждал:
— Будешь такими распахнутыми глазищами на мир смотреть, обязательно куда-нибудь вляпаешься! Это тебе не Урюпинск, а столица! Ухо надо держать востро!
Еще он уговаривал меня ни в коем случае не поднимать валяющиеся под ногами пачки денег, не нажимать на кнопочки «лохотронов», не брать бесплатные лотерейные билетики. Тогда я только слушала и весело кивала. Наперсточников и лохотронщиков вполне хватало в Северске. Мне казалось, что на такие штучки я уже не куплюсь. Еще Валера, деликатно откашливаясь и глядя куда-то в сторону, рекомендовал зашить крупные деньги в трусы или лифчик. («Ну, как там у вас, женщин, полагается…») А я представляла себя в белых льняных брюках, коротком бирюзовом топике, но с пачкой денег в трусах и снова безмятежно смеялась…
С полчаса я просидела на лавочке перед гостиницей, глотая собственные слезы пополам с раскаленной июньской пылью. Мои замечательные белые брюки постепенно приобретали грязно-серый оттенок, плечи, похоже, потихоньку обгорали. Что теперь делать, было абсолютно непонятно…
Правда, в кошельке оставалось что-то около десятки с мелочью. Но что могла изменить какая-то жалкая десятка? Огромный, незнакомый город смотрел на меня с высоты своих многоэтажек то ли равнодушно, то ли насмешливо.
В конце концов я заставила себя встать, накинуть на плечи льняную кофточку с деревянными пуговицами и выйти из мрачного переулка. Первым делом нужно было найти отделение милиции, чтобы заявить о краже. Но прохожие, сугубо московского вида, сочувственно косящиеся на мои баулы, о милиции почему-то ничего не знали. И только одна женщина посоветовала мне дойти до метро, а там разобраться на месте. Женщина была пожилая, но аккуратно подкрашенная, волосы ее имели голубовато-серебристый, а губы — темно-вишневый оттенок.
— Деточка, вы сейчас пройдете метров пятьсот прямо, — говорила она, указывая куда-то вдаль, — потом спуститесь в подъезд с буковкой «М», только туда, где поезда, не заходите, а просто перейдите на другую сторону…
Наверное, вид у меня был настолько дремучий и растерянный, что оперировать понятиями «метро» и «подземный переход» женщина просто не решилась.
И я снова побрела по жаркой улице,
Станция метро «Черкизовская» возникла передо мной, когда я уже потеряла надежду до нее добраться. Народу здесь было едва ли меньше, чем на площади перед вокзалом. Из огромных павильонов торгового центра с сумками и пластиковыми пакетами сплошным потоком текли люди. Такой же поток затекал внутрь. У этих счастливцев в отличие от меня еще было что тратить.
Мне подумалось, что в месте оживленной торговли обязательно должен быть опорный пункт милиции или хотя бы специальный наряд. И не успела я еще толком оглядеться по сторонам в поисках заветной серой формы, как милиционер не замедлил появиться. Широкоплечий, надежный сержант в серой форменной кепке и высоких шнурованных ботинках неспешно шел мне навстречу. О бедро его билась длинная черная дубинка.
— Добрый день, — представился он, небрежно козыряя и поигрывая связкой ключей с массивным брелоком, — ваши документы, пожалуйста…
Документы, к счастью, воров не прельстили. И паспорт, и диплом, и медицинская карта по-прежнему лежали в среднем отделении сумочки.
— Пожалуйста, — я, отчего-то немного волнуясь, протянула ему паспорт.
— Та-ак, прописка, значит, северская. Причем заканчивающаяся через два месяца…
У меня и в самом деле была еще институтская прописка, но я пока не понимала, какое это имеет значение.
— С какой целью и когда прибыли в Москву?
— Сегодня утром, по личным делам.
— А билетик ваш можно с поезда или с самолета? На чем вы там прибыли?
Билет вот уже несколько часов благополучно покоился на дне урны Ярославского вокзала, о чем я и сообщила странному сержанту. Но он не только не рассердился, а даже почти обрадовался:
— Выходит, вы, гражданка, могли прибыть когда угодно? Хоть сегодня, а хоть месяц назад?
Мой робкий кивок на сумки был проигнорирован.
— …И до сих пор нигде не зарегистрировались? Нарушаем законность, значит? Что ж, попрошу штраф за проживание без регистрации в размере восьми тысяч двухсот рублей.
Все это странно напоминало ситуацию с северским лейтенантом Сачковым. И, наверное, было бы смешно, если б не было так грустно. И тогда, и теперь под благовидным предлогом у меня элементарно вымогали деньги. Но там, в далеком, родном и безопасном Северске, помочь могли и Никитина, и Антипов, и даже Сашенька Ледовской! А здесь не было никого и ничего, кроме жалкой десятки в кармашке кошелька.
— Подождите, — я помотала головой и поправила накинутую на плечи кофточку, — дело в том, что я сама вас искала… Понимаете, я действительно только сегодня приехала в Москву. Наверняка фамилии пассажиров заносятся в какой-нибудь компьютер, и это можно узнать. Но дело не в этом…
— А в чем же? — Милиционер скептически усмехнулся и демонстративно опустил мой паспорт в нагрудный карман.
— В том, что меня обокрали примерно час назад возле гостиницы «Октава». Это в нескольких кварталах отсюда.