Замок ледяной розы. Книга 2
Шрифт:
– Живёшь-то где, далеко? Мама, небось, волнуется, что убежал без спроса, - продолжил допытываться Рон.
Олав неожиданно опустил голову и принялся сгибать и разгибать по одному пальцы на руках.
– Недалеко я живу, - скупо ответил он, пряча взгляд.
Я забеспокоилась. Подсела ближе и положила руку ему на плечи.
– Эй, ты чего?
Он промолчал, продолжил своё странное занятие.
– Что ты делаешь?
– Отвлекаюсь, - буркнул он. – Чтобы не заплакать. Мама сказала, мужчины
– Мама правильно сказала, - мягко поддержал Рон. – Она тобой гордиться будет – ты смелый. Не испугался этой… арглы.
– Арвлы… - поправил мальчик, всхлипывая. Его пальцы продолжали странный танец.
– И всё-таки, зачем было так рисковать и лезть на мост? – снова спросил Рон, и я поняла, что он не отстанет от мальчика, пока не дознается. Мои робкие попытки помешать он пресёк взглядом, и я скрепя сердце послушалась.
– Я думал, доберусь до волшебного царства и достану маме лекарство. Она сама никак не выздоравливает. Давно уже. Вы же оттуда! У вас же там есть лекарство от всех болезней?
Он поднял голову и от того, сколько надежды было в его заплаканных глазах, я сама чуть не разревелась.
Молчание длилось и длилось, и надежда в глазах мальчика бледнела и истаивала, превращаясь в отчаяние.
– Я… мы…
Мои попытки выдавить хоть что-то из горла, перехваченного спазмом, прервал бодрый голос Рона.
– Конечно, у нас есть лекарство. Сейчас ты нам покажешь дорогу, мы заберём твою маму и тебя наверх и будем лечить. Её лечить. Тебя – откармливать. Так что хватит рассиживаться – ноги в руки и вперёд! У нас там даже олени волшебные есть. Будешь хорошо себя вести, дам покататься.
Когда мы пробирались сквозь лабиринты чёрных округлых валунов вслед за Роном, держа курс на «во-о-он тот здоровенный ургл», Олав украдкой взял меня за руку.
– Слушай… а кто это такие – «олени»?
Я никогда ещё не видела таких счастливых глаз.
Глава 14
– Иди, что покажу! Тебе понравится! – Олав поманил меня к одному из округлых чёрных валунов в два человеческих роста, которыми густо усеяна была широкая плоская равнина, по которой мы пробирались. Каждый такой камень окружало несколько камней поменьше, которые лепились к нему, будто цыплята к наседке.
Рон объявил привал, поэтому я ничего не видела плохого в том, чтобы действительно осмотреть поближе местные достопримечательности. Мы шли уже, кажется, час или больше, и за всё это время не встретили ни животного, ни птицы, ни хоть какого-нибудь жучка. Ни единого дуновения ветерка по разгорячённым лицам – сухой неподвижный воздух. Даже обоняние отказывалось улавливать хоть какой-нибудь запах. Этот мир казался каким-то… полностью неодушевлённым, стерильным и неопасным. Если не считать эту, как её… арвлу. Или арглу?
Я присела на колени у подножия валуна. Скрипнул
– Нашёл! Вот, гляди!
И он протянул мне на чумазой ладони пару небольших округлых камешков. На их матовой ониксовой поверхности играли блики.
– И… и что это? – недоверчиво покосилась я на «подарок». Камни и камни.
– Как – «что»? Это маленькие урглы.
– И что мне с ними делать?
Олав воззрился на меня с сочувствием.
– Слушай, у вас там, наверху, все такие недофыррхи, как ты?
Как-то мне сразу расхотелось составлять словарь местного диалекта. Решила на всякий случай чуть-чуть обидеться.
– Ладно, смотри!
Он легонько подул на камни, и они… зашевелились. Я чуть не подпрыгнула. Олав тихо засвистел, и камешки на его ладони стали кружиться вокруг своей оси, глухо постукивать боками друг о друга. Наконец, замерли на месте, подрагивая.
Олав схватил меня за руку и переложил камни в мою ладонь. Они оказались неожиданно очень тяжёлыми.
– Ну вот, я их разбудил. А теперь подумай о чём-нибудь!
– О чём? – тихо переспросила я, удивлённо.
– О чём хочешь. О чём-нибудь приятном.
Камни на моих ладонях на мгновение замерли, а потом очертания их начали плавиться, растекаться, изменяться… и вот я уже держу в руках две крохотных чёрных статуэтки лежащих оленят, с изящно откинутыми головами, увенчанными острыми рожками.
Олав присвистнул.
– Ну ты даёшь! У меня никогда не получались такие сложные штуки. А что ты загадала?
– Это и есть олени, про которых ты спрашивал.
– Отдашь мне одного? – восхищённо пробормотал Олав, сияя на них глазами.
– Да хоть обоих. Ты объясни только, что…
– Уже отдохнули? Пора снова выдвигаться, - обеспокоенный голос Рона прервал нашу беспечную болтовню. – Очень хотелось бы вернуться до ночи.
– До чего? – переспросил Олав, деловито засовывая каменных оленят в котомку и затягивая тесёмки покрепче.
– Ночь. Это когда не светит… а, ладно, проехали! – Рон подошёл к нам из-за соседнего валуна. Он забирался на один из них, чтобы осмотреть путь впереди. – У вас тут всегда так светло? Камень наверху светится постоянно, даже когда спите?
– Ну да. А что, он должен гаснуть? Зачем? Ведь ничего не будет видно!
– Послушай, а что вы тут едите? – задала я другой мучавший меня вопрос.
– Кто о чём, а Черепашка о главном, - поддел меня Рон по старой привычке. Но он не мог меня обмануть – в глазах разрасталась тревога. Наверняка переживает за ту чёрную гадость, которую мы оставили в тылу. Возле сорванной печати.