Замок ледяной розы. Книга 2

Снегова Анна

За нашими спинами стоял король. Прозрачно-голубые глаза на спокойно-вежливом лице внимательно изучали девушку. Медленно прошлись от огромных, распахнутых в удивлении глаз до губ, к которым прилипло несколько крошек, и дальше – до самого подола строгого чёрного платья.

Нежное лицо Николь прямо на глазах стало покрываться густым, алым как земляника румянцем.

Немая сцена длилась не дольше пары мгновений. К нам подлетела Сесиль.

– О, умоляю, простите мою сестру за неловкость! Она воспитывалась в глуши и несколько… неуклюжа. Николь, ты же собиралась подняться к себе? Отдохни, дорогая, ты,

верно, устала!

Эти слова, сказанные медовым до приторности голоском, заставили Николь вздрогнуть и покраснеть ещё больше. Она бросила растерянный взгляд на короля, потом на сестру, а потом, не говоря ни слова, девушка метнулась с лужайки прочь. Быстрым шагом, почти бегом, подхватив юбки и наталкиваясь по дороге на гостей.

Я пробормотала извинения и отправилась вдогонку.

Последнее, что успела заметить – внимательный с прищуром взгляд, который Его величество перевёл на Сесиль. Та уже вовсю щебетала ему о чём-то, не обращая внимания, что собеседник отвечает молчанием.

Николь я догнала только в Замке. Она прислонилась к стене в пустом и гулком холле и бесшумно плакала, давя слёзы и прижимая ладонь к губам.

Когда я обняла её, Николь прижалась мокрым лицом к моему плечу.

– Скорее бы… скорее бы вернуться обратно. Я так хочу уехать, Кэти!

Я погладила её по волосам.

– Не переживай, мне кажется, король хороший человек! Он не будет обращать внимания на слова твоей глупой сестры.

– Да, он такой хороший… Кто?! Так это был…

Николь отстранилась и посмотрела мне в лицо, ошарашенная. Её лицо так же стремительно начало бледнеть.

– Кэти, я, наверное, правда пойду к себе. Что-то мне дурно.

Она отклонила мои попытки помочь и убежала по лестнице наверх.

Я вздохнула и тоже прислонилась к стене. Как-то мне вся эта затея с королевской помолвкой и балом совершенно переставала нравиться.

Стоять в прохладном холле в тишине было очень приятно. Мне не хотелось возвращаться в душную, облитую духами толпу. Пойду, пожалуй, тоже в свою комнату. Светлячка на посту не оказалось – судя по всему, Рон решил эту проблему. Дверь в подвал уже была заколочена широченными досками. И здесь он успел распорядиться.

Я с тоской подумала, как мне сейчас его не хватает.

– Какого… ох, теперь понятно!

Передо мной прямо из воздуха с чертыханиями появился Рон. Я едва удержалась, чтобы не броситься ему на шею.

– Черепашка, этот Замок меня доконает! Выдернул прямо посреди разговора с начальником караула. Что-то случилось?

У него было обеспокоенное и, прямо скажем, задёрганное лицо.

– Да нет! Просто по тебе соскучилась, наверное! – ответила я, расплываясь в счастливой улыбке. – Как раз собиралась подняться наверх, отдохнуть. Так что можешь спокойно возвращаться к своим…

– Я провожу. Идём.

Меня схватили за руку и потащили на лестницу. Я не сказать, чтобы сопротивлялась.

О чём бы таком поговорить, чтобы подольше его задержать?

– Где Светлячок?

– Отправил его сторожить ворота. Заодно разрешил увеличиться в размерах раза в два и отрастить клыки подлиннее. Пусть гости не забывают, где находятся, и что ждёт наших врагов, если война всё-таки случится.

– Ты опасаешься…

– Всё может быть. Король прибыл в сопровождении двух сотен отборных

гвардейцев. Завтра же сопроводит гостей в столицу под надёжной охраной.

– Где же вся эта орава разместилась? – ахнула я.

– На пустыре за воротами. А, ну да, ты же не видела – всю дорогу сюда дрыхла без задних ног… Мне пришлось приказать некоторые деревья вырубить – те, что росли сразу за оградой. Территория должна просматриваться, чтобы под прикрытием леса к Замку нельзя было подобраться незаметно. Так что теперь эта пустошь пригодилась – там теперь временный палаточный лагерь.

Я поёжилась. Деревья было жалко. Но что поделаешь – раз это нужно для обороны Замка… но как же это звучало жутко, даже в мыслях! Как будто война и впрямь на пороге. Я совершенно забыла об этом посреди всех этих светских увеселений. А оказывается, пока разряженные и пустословящие придворные прогуливались на лужайке, их покой охраняло двести вооружённых до зубов конных воинов. Тех самых, с которыми король до изнеможения отрабатывал манёвры на плацу под окнами Эбердин. Да ещё у Рона в казармах собственная маленькая армия.

– И кстати, у нас теперь даже подобие рва вокруг Замка имеется. В том самом месте, где ты благополучно обрушила свод пещеры. Грунт основательно просел. Так что в случае чего, послужит дополнительной линией обороны. Помолвка короля должна пройти без неожиданностей.

– Слушай, - не утерпела я, когда мы уже вошли в тихий и безлюдный коридор третьего этажа, - а вы не могли ему выбрать невесту поприличней?

Хмурое лицо Рона расцвело мимолётной улыбкой. В глазах заплясали чёртики.

– Эта помолвка – политическая необходимость. Решающий голос был, к сожалению, не у меня, а у придворных из нашего брачного посольства. А что, ты бы предпочла, чтобы я лично отбирал невест королю?

Я вспыхнула и промолчала.

– Впрочем, у нас с королем не совпадают вкусы по части девушек. К счастью. Мне не хотелось бы вызывать венценосца на драгари и отставлять королевство без правителя в столь ответственный исторический момент.

У меня мороз пошёл по коже от того, как спокойно он это сказал. Да уж! Драгари… я читала о нём в книгах. Старинный поединок на мечах в полном доспехе до смерти одного из противников. Невероятный архаизм, но почему-то его до сих пор не отменили. Только в последние два столетия добавили в правила, что можно оговорить перед началом, чтобы противники бились не до смерти, а только до первой крови. Драгари уже лет сто не проводили за ненадобностью. Это был единственный способ для дворянина нанести урон венценосной особе так, чтобы не быть за это казненным. Если я правильно помню, их ввели как привилегию для дворянства, последовавшего за королем на Острова ещё в эпоху Великого Завоевания.

Меж тем, мы дошли уже почти до конца коридора. Рон проговорил задумчиво, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони.

– С Хьюго что-то происходит. Он очень изменился за год. Я не вижу больше того увлеченного астрономией и живописью мечтателя, с которым мы могли часами спорить о какой-нибудь книге. Быть может, корона и ответственность так повлияли? Он словно маску надел, с которой больше не расстаётся. Стал невыносимым, давящим – с ним никто не может находиться долго рядом. Я минут десять разговаривал днём – голова болит до сих пор.