Замок на Воробьевых горах
Шрифт:
Впервые после той жуткой аварии Мария села за руль всего четыре дня назад. Она больше не боялась. Она научилась жить со своими страхами и с призраками прошлого, которые терзали ее по ночам и не оставляли в покое
Еще совсем недавно она целые ночи напролет проводила в размышлениях о том, что же случилось в ГЗ. Переселение душ? Или кое-что пострашнее?
Мария знала твердо: Сабуров пытался овладеть ее разумом и ее душой. И почти добился своего. Тогда, в комнате блока номер 935, она была готова подать ему руку и вытащить его из огненного кошмара, в котором он обречен страдать вечность. И лишь вмешательство другой силы – Глеб, любимый мой мальчуган, где ты? Было ли все это реальностью? – спасло ее от того, чтобы стать орудием мести в руках сгоревшего заживо мертвеца. Чтобы стать… посредником?
И все-таки Сабуров вернулся. Хотел вернуться – и вернулся. Некому было защитить Антипа. Монстр покинул свое обугленное инвалидное кресло и вошел в Антипа, заполнил его душу, как едкий дым заполняет легкие человека, запертого в горящем доме.
Вероятней всего, это произошло во время спиритического
Коля Сабуров выбрал Антипа. Вселился в него и принялся мстить. Первой жертвой свирепого духа стала Вика Филонова, легкомысленная вертихвостка с высоким коэффициентом интеллекта. Вторым был Жиров, недалекий верзила, комплексующий из-за насмешек приятелей-интеллектуалов. Затем Сабуров добрался и до прочих.
Почему Сабуров не тронул Завадского? Оставил его на десерт? Или просто ничего о нем не знал?
Что ж, вполне может быть. Возможно, и для мертвецов мир не так очевиден и прозрачен, как принято считать.
Марии больше не хотелось об этом думать.
В сумочке у нее лежала маленькая инкрустированная серебром шкатулка. В ней не было ни шприца, ни ампул, ни таблеток, ни сигарет, но была вещь, которой Мария дорожила больше всего на свете, – фотография сына.
Темно-вишневая «Мазда» Марии резво бежала по Ярославскому шоссе на северо-восток. Начинался новый день.