Замок Оборотня
Шрифт:
– Ким, – протянул он, пристально глядя на меня, – поздновато, Ким. День закончился.
В ужасе обернулась – собак больше не было, но и открытого прохода тоже! Ворота абсолютно сами медленно поднимались – без скрипа, без лязга цепей, словно возрождались на законном месте, проявляясь все четче, как проекция.
Это что, магия?
– Закат, – почему-то произнес Сонхейд.
Я бросилась к воротам, попыталась открыть, начала колотить ногами, не желая верить, что ничего, совсем ничего не могу сделать.
– Тебе не понравились
Сегодня? Сегодня! А вчера, значит, трогал?!
– Отпустите меня! – Я пыталась говорить спокойно, но на втором слове сорвалась на крик. – Отпустите меня немедленно! Пустите! Пустите же меня! Вы – маньяк! Вы…
Отпустил. На мгновение. А стоило мне сделать шаг, как настиг, развернул, прижал спиной к воротам, в которые я только что безуспешно билась, навис надо мной и прорычал:
– Не зли меня, Ким.
Я замерла, глядя на его перекошенное от злости лицо и горящие ярким янтарным светом глаза. И я перестала дышать, когда сэр Сонхейд склонился к моим губам, накрывая их властным, почти жестоким поцелуем, завоевывая, подчиняя, ставя клеймо принадлежности вместе с глухим рыком «Моя». Он целовал так неистово и страстно, и в то же время так нежно и бережно, а через мгновение вновь яростно и зло, и снова безгранично нежно, осторожно прикусывая нижнюю губу и настигая языком мой испуганный язык. И я перестала вырываться, замирая в его руках.
– Ким, – еще один нежный поцелуй, – Ким…
Он сжал меня в объятиях, коснулся губами волос, вдохнул и снова прошептал:
– Моя Ким.
А я поражалась тому, как хорошо чувствую себя в его объятиях, привычно и в то же время волнительно. И ощущение такое, что его руки на моей спине, и его дыхание, и даже запах – мне все это было знакомо, мне его близость была приятна, и я все отчетливее понимала – увиденное там, в библиотеке замка, не фантазия…
– Успокоилась? – Сэр Сонхейд чуть отстранился, заглянул в мои глаза и тихо произнес: – Я знаю, ты не поймешь, но я сделал свой выбор, Ким. У меня больше нет другой женщины, у меня теперь только ты.
И я словно очнулась от сна, дернулась, вырываясь из его рук, отступила и дала волю не гневу, ярости скорее:
– Что здесь происходит?! Какого черта тут творится? Не трогайте меня!!! – вообще визг, едва он руку протянул. – Не смейте меня трогать, вы… извращенец!
Сказала и осеклась – выражение лица Сонхейда стало откровенно нехорошим. Совсем. И откуда-то из него послышалось глухое, почти угрожающее рычание…
Шаг в сторону… еще шаг… и я бросилась бежать, думая лишь об одном – здесь должны быть другие ворота! Обязаны быть еще какие-нибудь ворота, да все, что угодно, хоть калитка для персонала, но должна иметься! И я помчалась вокруг замка, не отрывая взгляда от стены и боясь оглянуться назад!
Потому что знала, точно знала –
Я могла даже не оглядываться – я знала. И когда, поскользнувшись, едва не упала – он поддержал! И когда я начала дергать ручку калитки в стене, которая оказалась заперта, он услужливо выбил калитку. Я бросилась через парк, все так же в поисках выхода… но стоило оказаться неподалеку от виднеющейся в опускающихся сумерках беседки, как меня перехватили поперек живота и вежливо сообщили:
– Добегалась.
Визжать в данной ситуации было бессмысленно. Вырываться просто глупо – Сонхейд здоровее меня раза в три.
Сопротивляться вообще смысла не было… но я визжала, вырывалась и сопротивлялась как могла, колотя по нему руками, ногами, царапаясь оставшимися ногтями! Я практически обезумела, пытаясь спастись.
Сонхейд терпел недолго – перебросил через плечо и молча понес в сторону беседки… Беседка мне оказалась знакома!
И сопротивляться я начала втрое сильнее, колотя кулаками по широкой спине Сонхейда и уже даже не боясь упасть. Потому что знала, точно знала, что он со мной сейчас сделает! Знала отчетливо – жар по бедрам был красноречивее любых доказательств.
– Знаешь, что самое приятное в происходящем? – поинтересовался Сонхейд, внося меня в беседку. И, не дожидаясь моего ответа, с усмешкой произнес: – Ты хочешь меня, Ким.
Я взвыла, не желая признавать правдивость его слов, и вскрикнула, когда лорд легко скинул с плеча, поймал и ловко опрокинул животом на низкий столик беседки. Затем обе мои руки были заведены за спину и следующее, что, сопротивляющаяся и брыкающаяся несмотря ни на что, я ощутила, это как мне связывают запястья! Как заключенной какой-то.
– Ты хочешь меня, Ким, – завершив с руками и устраиваясь между моих ног, повторил Сонхейд. – Запах твоего желания я ощутил, едва вошел в библиотеку.
Его ладони скользнули по бедрам, поднимая платье и вынуждая вздрогнуть, едва коснулись обнаженной кожи.
– Ты сидела на полу, такая маленькая, испуганная, сжавшаяся, – прошептал лорд, касаясь губами приоткрытой спины и скользя ниже, – и в то же время запах, твой запах, выдавал твое желание, Ким… Ты думала обо мне?
– Ненавижу! – едва ли не прорычала я.
– Правда? – Издевка, прикрытая мнимым удивлением. – Тогда как ты объяснишь это, Ким?
И его рука скользнула туда, где все было предательски влажным. Так стыдно.
– Так от кого ты пыталась сбежать, Кимми, – насмешливо продолжил Сонхейд, – от меня или все же от себя и собственных желаний?
Я замерла, а лорд, начиная ласкать, хрипло рассмеялся и прошептал:
– Что-то подсказывает мне, что ты испугалась собственных желаний, Ким… Я прав, не так ли?
Тихо всхлипнув, промолчала, потому что мое собственное тело медленно, но верно, предавало собственно меня. И с каждым движением Сонхейда абсолютно и полностью переходило во власть победителя…