Замок Пятнистой Розы
Шрифт:
Когда они вошли в город уже начинался рассвет — ночь, отданная торговцам и разбойникам заканчивалась. Им на встречу выехала припоздавшая телега с товаром. Охранники мрачными взглядами посмотрели на Мейчона со спутницей.
Мейчон постарался собрать все силы, которых оставалось не так уж много — кто знает, может и простые торговцы, завидев легкую добычу, шалят? Хотя что возьмешь с рваных и уставших ночных гуляк, какими виделись они, наверное, торговцам.
Телега проехала мимо. Мейчон убрал пальцы с рукояти меча и вновь левой рукой тяжело оперся на плечо девушки. От Сейс не скрылся этот жест.
— Где «Сладкая свобода»? —
И вдруг ее прорвало, она осмелела, сама того не ожидая:
— Какая тебе «Свобода»? Ты еле жив, едва не погиб! Надо лечь и вызвать мага-эскулапа! Пойдем ко мне, — последнюю фразу она произнесла чуть ли не умоляюще.
— У тебя есть дом?
— Да, есть. От бабки достался. Он не очень… ну, хороший. Но большой. Мы там сдаем комнаты… Я тебя поселю в самой лучшей… И денег не возьму… Ты же мне жизнь спас, — добавила она на всякий случай. Чтобы он думал, что она это из благодарности предлагает. На самом деле она просто хотела ухаживать за ним, приносить ему еду, смотреть на него, когда он спит…
Мейчон какое-то время размышлял.
— Ты сможешь сходить в дом элла Итсевд-ди-Рехуала и взять мои вещи? Не надо магов, у меня есть бальзамы.
— Конечно, Мейчон, я сделаю, как надо…
— Кто-то очень хочет, чтобы я был мертв, — сказал Мейчон. — Значит, побудем временно мертвецом, чтобы появиться в самый неожиданный момент. Идем к тебе, Сейс. Наверное, тебя послал ко мне сам Димоэт.
Сейс хотела взлететь в небеса от этих слов. И хоть у нее не было крыльев, она была счастлива.
— Идем, Мейчон. Нам вон на ту улочку сворачивать, а потом, через семь кварталов, повернуть, потом дворами, на проезд Фиинтфи и по нему уже до самого дома. Далеко, но мы дойдем.
Глава 7
Среди шестидесяти четырех знатнейших эллов Аддакая, представлявших все континенты, на Арену Димоэта вышел Мейчон в золоченых доспехах, дающих ему право участвовать в заключительном дне Состязаний Димоэта. Зрители бурно приветствовали его, как победителя первого дня Состязаний, как выходца из простого народа, собственным трудом, мужеством и умением добившегося того, чтобы идти в одном ряду с самыми знатными эллами.
Несмотря на бальзам, рана, полученная шесть дней назад еще давала о себе знать. Маг-эскулап, осматривая обнаженного Мейчона, нахмурился при виде его раны и покачал головой. Но ничего не сказал.
Стоя в ряду знатнейших эллов в роскошных доспехах, Мейчон понимал, почему победители первых дней прежних состязаний Димоэта почти никогда не проходили дальше третьего круга. Состязания проводятся конные, а кони — привилегия эллов.
Конечно, Мейчон, знаком с конем и копьем, но все же… Если выбьет противника из седла, тот станет его легкой добычей, несмотря на тяжелые доспехи, но если собьют его, Мейчона, то если не сдастся сразу, просто затопчут конем в тяжелых доспехах или сверху изрубят мечом в капусту. Стащить всадника с коня вряд ли удастся, но попробовать всегда можно…
Вчера, когда он пришел регистрироваться на состязания эллов, ему предоставили возможность выбрать себе боевого коня из конюшен при Храме Димоэта и боевые доспехи. Что он тщательно и сделал, несколько сомневаясь, что сможет на Арене достигнуть полного взаимопонимания с конем, от которого будет многое зависеть во время боя. Но он был готов сражаться до последнего.
За
Для этого можно было воскреснуть. Потому что любая, самая плохая новость, лучше полной неизвестности.
А Мейчон ничего не знал о судьбе Трэггану.
На утро после того злополучного дня и последовавшей за ним ночи, провалявшись несколько часов в полудреме, Мейчон попросил Сейс сходить в дом Трэггану за его сумкой.
Чтобы не вызывать подозрений у обитателей дворца, среди которых наверняка был шпион, он написал, вспомнив Дойграйна, завещание на имя Сейс, согласно которому она наследует все его вещи и сочинил для нее вполне правдоподобную басню о их знакомстве и о ее присутствии при его гибели, что, частично, было истиной. После некоторого размышления, он попросил ее также отправиться на Торговую площадь, разыскать Дойграйна Ер-Оро и привести его к нему.
Она отсутствовала долго и вернулась в сопровождении тушеноса, который нес довольно тяжелые доспехи, завернутый в тряпку старый костюм Мейчона с золотыми рехуалами в карманах и сумку.
Первым делом Мейчон обработал рану и, почувствовав облегчение, смог говорить.
Дойграйн не думая согласился на предложение Мейчона по возвращению долга; он достаточно выиграл, сделав ставки на Ристалище Чести и, значительно больше — на Арене Димоэта. Он стал богат, но, растерявшись от этого богатства, не истратил ни единого рехуана и по-прежнему работал тушеносом. Его разбудили после ночной работы, когда его разыскивала Сейс по просьбе Мейчона, но он не в претензии. Честно говоря, он уже и не мечтал о возвращении пятнадцати золотых, не то, что с процентами. Но мысль пожертвовать тогда, в «Возвращенной сказке» частью найденного сокровища, чтобы уберечь хоть что-то, принесла ему поистине сказочное богатство. Если быть до конца откровенным, он просто не знал что с ним делать. Дойграйн с радостью согласился помогать Мейчону в чем угодно…
В мгновение его благодарственных излияний в доме Сейс появилось новое действующее лицо — старик в одежде слуги элла Итсевд-ди-Реухала.
Мейчон откинулся на подушку и задумался.
Вряд ли это был шпион — узнай доносчик, что Мейчон жив, он не стал бы этого раскрывать, а помчался бы с новостью к хозяину, чтобы тот спланировал новое покушение.
Мейчон решил рискнуть.
Это оказался Гирну, обеспокоенный судьбой хозяина. Он проследил за Сейс и тушеносом, понял, что Мейчон жив, и решил поговорить со старым другом Трэггану.
Мейчон долго выспрашивал старого слугу, силясь понять насколько искренни его намерения — свой человек во дворце Трэггану был ему просто необходим. К тому же, Мейчон — воин, он практически не знает Города Городов. А Гирну в курсе куда обращаться почти во всех случаях жизни и имел знакомства среди писарей Храма Правосудия и в главном элиранате.
Мейчон решил рискнуть. Договорившись, что Дойграйн будет приходить во дворец за новостями, Гирну отправился домой.
Однако к вечеру следующего дня Гирну вынужден был насовсем перебраться в дом Сейс.