Замок серебряной розы

Снегова Анна

На этот раз леди молчала дольше. Наконец, проговорила устало:

– Мы не можем заставить любимых стать кем-то другим. Только любить их такими, какие они есть.

Я затихла на мгновение – а потом кивнула.

Быть может, меня и не нужно было убеждать в этом. Я и так всё это знала. Всё, чего мне хотелось – просто выговорится. Чтобы набраться сил для того, чтобы принять свою судьбу.

Не самую плохую,

если так посудить.

Я встала из-за стола и подошла к окну.

Значит, только один ребенок.

Ну что ж. Это уже целое сокровище. Не ко всем судьба столь благосклонна.

Так что раскисать я больше не собираюсь.

Судьба подарила мне любовь человека, о котором я мечтала всю жизнь. Любовь настолько сильную, что он готов землю с небом местами поменять, лишь бы мне не навредить. И судьба подарила мне самого чудесного ребенка на свете. Надо быть благодарной, а не нюни распускать.

– А теперь обещанный сюрприз, - торжественно-ворчливо провозглашает граф там, внизу.

Я любуюсь на сосредоточенное личико, с которым малышка замерла и ждёт, оглядываясь по сторонам.

– Ваше сиятельство, простите, что припозднились – он артачился.

Почтительно заявил седой с пышными бакенбардами дворецкий. Он ведёт в поводу… настоящее живое чудо. Развесистые рога источают призрачный голубоватый свет.

Хранитель Замка ледяной розы. Снежный олень.

На спине могучего красавца – детское седло на синей попоне.

Серебряные копыта переступают медленно, упираются в снег.

Зато Кэти решительно топает к благородному зверю…

И тот вдруг отпрыгивает от нее, выдёргивая повод из руки Торнвуда. Тот хмурит кустистые брови.

Крохотная ладошка снова тянется упрямо... но магический хранитель пятится назад, прядя ушами и вздёргивая голову с ветвистыми рогами. Как будто…

Как будто боится.

Смутная мысль начала рождаться в моей голове, но так и не смогла оформиться до конца. Я чувствовала, что близка к тому, чтобы понять что-то важное. Что-то слишком очевидное, на что я упрямо закрывала глаза прежде…

Кэти отвернулась, обиженно насупив нижнюю губу, и продолжила строить замок из снега.

Олень немедленно убежал, не оставляя следов на снегу. Дворецкий коротко поклонился и поспешил за ним, глубоко проваливаясь в снег в стороне от главной подъездной аллеи. А тот всё валил и валил с бесстрастных небес, словно хотел засыпать Замок ледяной розы по самую крышу. Кусты синих роз надвинули снежные шапки на самые брови и кутались в пышные шубы всё плотней, потихоньку тоже превращаясь в сугробы.

Высокая тёмная фигура графа возникла рядом с моей дочерью, загораживая свет. Тень легла на хрупкую фигурку, она почти растворилась в этой тени.

Стоя над малышкой, лорд Винтерстоун хмурился, глядя задумчиво на моё дитя.

Она подняла к нему личико и что-то спросила. Я не могла

отсюда разобрать, что.

Граф тряхнул головой, улыбнулся малышке, присел рядом с ней на корточки и стал помогать строить замок.

А мысль, которую я почти нащупала, ускользнула от меня, так и не давшись в руки, как не дался малютке Кэти снежный олень.

– Пойдём к ним? – предложила вдруг леди Винтерстоун. И с улыбкой дала мне платок.

Я решительно взяла его и вытерла лицо.

– Конечно!

Мысль плавно продолжила течение, связав воедино ход моих рассуждений, и я снова вернулась к самому важному, о чём думала до того, как подошла к окну.

Людям и больше испытания в жизни перепадают. Я совершенно не собираюсь падать духом и унывать. Я буду наслаждаться своей замечательной семьёй. Своим чудесным ребёнком. И любовью лучшего мужчины на свете.

Мысленно дала себе подзатыльник.

Это же бессовестно – унывать, сидя в собственном Замке посреди собственного города, в конце концов!

Поэтому я не допущу, чтобы мне портила жизнь мысль об одном-единственном, чего мне в этой жизни не хватает. Надо сконцентрироваться на том, что есть. И не гневить судьбу.

А то, что временами душа плачет…

Главное, что рядом есть люди, которые протянут платок.

– Почему мой сын не приехал с вами? – спросил граф строго, прищурив глаза.

Я поняла, что глава семейства далеко не с таким умилением, каким он относится к девочкам, воспитывал сына, - и тому, скорее всего, доставалось в детстве на орехи. Во всяком случае, мой свёкр воспринимал постоянные отлучки Ричарда далеко не с таким пониманием, как я сама.

Кэти невозмутимо водрузила на снеговика ещё одну, вторую голову. Взрослые разговоры ей были неинтересны.

– Ничего страшного, он… - я сделала попытку оправдать мужа.

– То есть как ничего страшного? Гаяни, не покрывай моего сына! Я думаю, пора ему сделать серьёзное внушение. Ричард доиграется, что дочери придётся заказывать его портрет, чтоб она хотя бы не забывала, как он выглядит! Нет, я, конечно, всё понимаю, он делает благородное дело и помогает людям, но кто в это время помогает его собственной семье?

Я осеклась и потупилась.

Леди Кэтрин бросила на меня извиняющийся взгляд. Лорд с его прямолинейностью умудрился попасть точно в едва затянувшиеся раны.

Тихо, но твёрдо я ответила:

– Он даёт нам всё внимание, какое может. Мы на него не обижаемся. Наоборот – гордимся.

На минуту воцарилась тишина. Кажется, разговор зашёл в тупик.

– Я бы не смогла так, - вздохнула, наконец, графиня. – Мой дар исцеления куда слабее. Мне-то едва хватало магии на экстренные ситуации. Вот так тратить себя как Ричард на десятки людей, каждый день…