Замок Шамбла
Шрифт:
– Это я понимаю, — ответил Мишель. — Но как это сделать?..
– Как! Вы, мужчины, братья Жака, спрашиваете об этом меня?! Послушайте, я вам скажу только одно: если Жак выпутается из этой передряги, то в тот же день, когда дамы вернутся в свое поместье, Жак сделается полновластным владельцем Шамбла, понимаете? Каким образом это произойдет, пока тайна, но вы и сами легко догадаетесь, стоит только поднапрячь мозги. Когда Жак станет хозяином Шамбла, ваша нищета навсегда исчезнет, словно по волшебству. А если он лишится головы, на вас обрушатся всеобщее презрение и ненависть, перед
Несколько слов, которыми быстро перекинулись семеро братьев, убедили Мари Будон в том, что она задела в них чувствительную струнку эгоизма.
– Мари, — наконец спросил Мишель Бессон, — а мы знаем этих четверых?
– Да, знаете.
– Как их зовут?
– Первый — Клод Рейно.
– Он видел Жака?
– Видел в лесу Риу.
– Еще кто?
– Матье Рейно, который встретил Жака у креста.
– А другие двое?
– Этьен Гра, видевший его близ родника, и Изабо Делень, проходившая у ручья Леш.
– Хорошо, — сказал Мишель Бессон. — Они не проболтаются. — Потом, обратившись к братьям, он продолжал: — Уже девять часов, а нам надо за эту ночь одолеть по крайней мере шесть миль, так что в путь!
Под их быстро удаляющиеся шаги Мари, закутавшись в свой плащ, вернулась в город.
– Ох, и задам же я работу этому судебному следователю! — прошептала она.
Таким образом, поверив в успех своего замысла, Мари Будон бесстрашно и решительно вступила в схватку с правосудием. Идя по пустым и безмолвным улицам Пюи, она перебирала в уме все методы, которые судьи могут использовать для того, чтобы узнать правду, и ее изобретательный ум тотчас же придумывал различные способы, с помощью которых она надеялась свести на нет усилия тех, кого она называла «нашими врагами».
А тем временем в двенадцатом часу ночи в Лардероле происходили следующие события. Клод Рейно крепко спал, когда его разбудил стук в дверь. Удивленный и несколько испуганный, он не решался встать и пойти открыть, когда постучали опять и чей-то голос позвал его по имени и добавил, что хочет сказать ему нечто важное. Тогда он поднялся, наскоро оделся и пошел открывать.
– Подождите, — прокричал Клод, — я зажгу свечу и открою.
– Свечи не нужно, — раздался голос из-за двери, — откройте, мне надо сказать вам несколько слов.
Совершенно успокоившись, Клод Рейно открыл дверь и тут же в испуге отпрянул. Семеро высоких мужчин один за другим прошли внутрь и молча, словно призраки, окружили его. Последний запер дверь. Клод Рейно перепугался так, что зубы его застучали и все тело затряслось.
– Клод Рейно, — сказал один из братьев гробовым голосом, — хорошенько запомни то, что ты услышишь, и тщательно взвесь свои слова, прежде чем ответишь.
Несчастный хотел заговорить, но челюсти его так тряслись, что он не мог произнести ни слова. Таинственный голос продолжал:
– Верно ли, что ты встретил Жака Бессона в лесу Риу вечером первого сентября?
Крестьянин наконец пролепетал:
– Кажется… помню…
– Ну, ты будешь говорить?
–
– Не Жака Бессона, верно?
Тон, которым были произнесены эти слова, ясно показывал Клоду Рейно, какой ответ он должен дать.
– Нет-нет, — с готовностью сказал он, — это был не он.
– Ты уверен в этом?
– Совершенно уверен.
– И ты повторишь эти слова завтра утром у судебного следователя?
– Да-да, обещаю вам.
– Если ты скажешь наоборот, это будет ложь, и я клянусь тебе, что дважды ты не солжешь: мы покараем твою ложь смертью.
У Клода Рейно не было сил ответить.
– Помни это, когда явишься к следователю.
– Буду помнить.
– Мы станем следить за каждым твоим шагом и каждым словом. Запомни хорошенько: ты умрешь, если солжешь.
Потом дверь отворилась, и все семеро ушли. Отойдя подальше от хижины Клода Рейно, Мишель Бессон сказал братьям:
– Кажется, насчет этого можно не сомневаться.
– Да-да! — ответило несколько голосов.
– Теперь пошли к другим.
– Сначала к Этьену Гра, это ближе всего.
– Потом к Матье Рейно и Изабо Делень.
– Придется пройти три мили по грязи, дождю и впотьмах, — сказал Мишель Бессон. — Вперед!
В трех других местах повторилась примерно та же сцена. В три часа ночи они разошлись по домам, усталые, насквозь промокшие, но уверенные в том, что ни один из четырех человек, видевших Жака, завтра не осмелится и пикнуть об этом.
XIX
Между мостом и дорогой, ведущей в Пюи, когда-то стояла, а может быть, и до сих пор стоит гостиница, в которой останавливались крестьяне из Шамбла и других соседних деревень. В тот день рано утром, то есть с семи до восьми часов, около двадцати человек, прибывших из Лардероля, Комбриоля и Шамбла, собирались в гостинице группами по два-три человека. Среди них был пастух Андре Арзак, пришедший одним из первых. Накануне он получил от Мари Будон подробные инструкции и назначил гостиницу местом сбора созванных им людей. Уже через час главный зал представлял собой весьма живописное зрелище. За столами сидели крестьяне, а многочисленные стаканы с вином свидетельствовали, что посетители уже успели изрядно «освежиться». Арзак предупредил всех, что они могут пить бесплатно, и это лишь усиливало жажду собравшихся.
Среди всеобщего веселья только один человек хранил мрачное молчание, опершись локтем о стол и задумчиво глядя прямо перед собой. Это была женщина лет шестидесяти, высокая, сильная, с прямым станом и гордо посаженной головой, загорелая, с черными блестящими и очень подвижными глазами. Ее широкий лоб прорезали две глубокие морщины, как бы подчеркивающие ее энергичный, вспыльчивый и злопамятный характер. Эта женщина была матерью восьми братьев Бессон, от одного имени которых весь Шамбла приходил в ужас. Она сидела молча и не притрагивалась к вину, потому что Жак, самый любимый из всех ее сыновей, подвергался смертельной опасности. От ходивших об этом слухов ее сердце разрывалось от печали, беспокойства и тревоги, дотоле неведомых ее суровой душе.