Замок тайн
Шрифт:
– Бог мой, Рэч! Так вот что тебя гнетет? Поистине пуританское воспитание! Господи, да если ты сама этого захотела, что же тут дурного? А я-то гадала, что это он мне толкует, будто заблудился на равнине? Ах, хитрец! Вроде и места себе не находил. Теперь понятно, почему ты была так смущена при встрече с ним. Днем ведь все меняется, в отличие от ночи. Но, Рэч, ангел мой, ничего страшного не случилось! Женский жребий лежать в объятиях мужчины выпал тебе, как и всем дочерям праматери Евы, и в этом нет ничего дурного. О, не смотри на меня так. Все эти понятия о приличии… К тому же, когда вы поженитесь, то, что сейчас ты считаешь
– Поженимся?.. – тихо и изумленно повторила Рэйчел.
– Ну да! Отец ведь дал согласие на твой брак с Джулианом Грэнтэмом, не так ли? А то, что вы вкусили запретного плода до того, как священник соединил ваши руки перед алтарем… Так что ж тут такого? Сплошь и рядом происходит подобное. Но Джулиан-то! Посмотришь – сама ходячая добродетель. А сам…
И Ева рассмеялась. Почти злорадно.
Рэйчел не сводила с нее глаз. Она словно силилась что-то сказать, но не могла. Уверенность сестры в том, что она вступила в связь с Джулианом, словно оглушила ее. И напугала: ведь Еве и в голову не приходило, что Рэйчел могла уступить кому-либо иному, не говоря уже о собственном женихе Евы. Рэйчел вдруг ослабела и позволила сестре усадить себя рядом; руки ее бессильно упали, глаза расширились, словно она видела перед собой нечто ужасное. Свой неискупимый грех, свое предательство. И у нее не было сил сказать о нем любимой сестре.
Ева же смеялась и болтала без умолку – о том, что Джулиан и Рэйчел скоро поженятся и Рэйчел станет настоящей леди; только ей придется избавиться от своих пуританских привычек, изменить манеру поведения, прекратить одеваться подобно прислуге, во все простенькое, с неизменным передником, словно экономка. Ах, ей столькому еще надо научиться, если она хочет стать достойной дамой: правильно и плавно двигаться, управляться с веером, накладывать румяна, держать горделивую осанку и, главное, избавиться от этого грубого местного акцента.
– О, у нас с тобой будет много дел, – щебетала Ева. – Ну, а то, что ты согрешила до свадьбы, успокойся. Это нормально. Учти, каковыми бы не были внушаемые нам принципы, человеческие чувства всегда возьмут свое. Потом ты станешь достойной дамой, Рэч, Джулиан будет доволен своей избранницей. Ты ведь воплощаешь подлинный образ жены, матери, хранительницы очага. Я же не такая… Мой жребий соблазнять, добиваться своего.
Она улыбалась и наконец умолкла; мысли ее унеслись куда-то далеко. Рэйчел чувствовала себя словно оглушенной. Она отчетливо понимала, что уже не сможет собраться с духом, чтобы во всем признаться сестре. По крайней мере, сейчас. Может, позже…
Она чуть покосилась на Еву. Сестра глядела прямо перед собой, лицо ее было отрешенным, мечтательным. И высокомерным.
– Знаешь, Рэч, – вновь заговорила она. – Я ведь скоро тоже выхожу замуж.
Она вдруг встала и закружилась по комнате, что-то напевая.
– О, Рэч, я так счастлива! Скоро все будет так чудесно. Даже лучше, чем ты думаешь. Знаешь, за кого я выхожу замуж?
Она рассмеялась, увидев, как странно глядит на нее девушка.
– О, я выйду отнюдь не за нашего прекрасного помощника шерифа. Конечно, Стивен весьма мил – хорош собой, храбр, почтителен. Но мы с ним не пара, совсем не пара. Поэтому я обручусь с другим. Хочешь знать, кто станет моим мужем? О, как странно ты смотришь, Рэч!
Она ждала реакции сестры, но Рэйчел лишь глядела на нее, с трудом переводя дыхание.
– О… Тогда… Стивен…
– Ах, оставь Стивена в покое! – Ева нетерпеливо передернула плечами. – Стивен не будет сильно переживать и скоро утешится с какой-нибудь скромной, добропорядочной тихоней. Я же… О, Рэч! Я не могу более скрывать. Ты ведь славная девушка и не выдашь нас! – Она склонилась к сестре, так что их лица оказались совсем близко. – Наш славный мистер Трентон… Рэйчел, ты и не догадываешься! Но мой жених – сам король Англии, его величество Карл Второй Стюарт!
Напряжение Евы не давало ей сил сдерживать тайну. Бессонная ночь, пережитое волнение и тот взрыв веселья, какой вызвало в ней признание сестры, напрягли ее нервы до предела. Ведь не выдаст же их Рэйчел! Ева торопливым шепотом начала говорить, что сразу узнала в Чарльзе Трентоне его величество и всячески стремилась очаровать его, влюбить в себя без памяти. Теперь она добилась, чего хотела: не далее как вчера король просил ее руки у лорда Робсарта, и тот ответил согласием. Вскоре они обвенчаются, она станет супругой изгнанника Карла Стюарта, станет членом королевской семьи, а со временем – да будет с ними милость Божья – и королевой!
Взволнованно дыша, она наконец умолкла. Лицо Рэйчел после ее слов поначалу пошло пятнами, но теперь стало белее мела. Еве не понравилось, как та глядит на нее. С сомнением, почти с жалостью.
– Ну же, Рэч! Что ты мне скажешь?
Рэйчел вздохнула и поникла, словно сломавшись.
– Да, Ева, ты скоро выйдешь замуж. И выйдешь за Стивена Гаррисона, ибо то, что ты поведала мне о браке с королем, – немыслимо. Я, конечно, хотя и с сомненьем, готова признать в нашем госте беглого Карла Стюарта. Но я никогда не поверю, что он женится на тебе. Монархи не имеют привычки соединять свою судьбу с обычными смертными.
Ева невольно сделала жест, словно хотела ударить сестру. Но она сдержалась и резко отвернулась.
– Ты просто дура, Рэч, не хочешь признать очевидного! Карл Стюарт здесь, в Сент-Прайори. Он в нашей власти, и я сумела не упустить свой шанс. Отец тоже. Вскоре он приедет, и тогда…
– Даже если состоится ваша помолвка, – с болью глядя на Еву, начала Рэйчел, – я и тогда не перестану сомневаться. Даже если вы обвенчаетесь – и тогда. Королю просто не позволят объявить тебя законной женой. Милая моя, бедная Ева. Ты просто влюбилась, и это чувство ослепляет тебя. Увы, как это ни прискорбно, но брак с Гаррисоном для тебя все же наилучший выход.
Ее голос задрожал, словно от сдерживаемых слез. Ева медленно повернулась. Глаза ее по-кошачьи прищурились, губы скривились в насмешливую улыбку, но на щеках по-прежнему играли очаровательные ямочки.
– Сказать, почему ты мне это говоришь? Потому, что завидуешь. У тебя чисто плебейское воображение, которое не может простираться дальше кухонь и хозяйственных дворов. Да вам, леди-прислуга, даже повезло, что Джулиан Грэнтэм заприметил вас. Если, конечно, его сватовство не вызвано лишь желанием отвлечь внимание от особы его величества. И если он не бросит вас, когда последует за королем на континент. После того, как натешится вволю.