Замок темного барона

Бергер Павел

Пауль принялся медленно и старательно щелкать по клавишам, проговаривая в слух:

— В присутствии двух офицеров СС был проведен телефонный разговор, во вовремя которого задержанный идентифицировал голос женщины, с его слов передавшей ему вещественное доказательство № 1-04 (чемодан клетчатый — описание в приложении № 1) в районе Соборной площади города N-бурга, как принадлежащий фрау Эмме Штрокс, проживающей по адресу дом 7, улица Цветочная, N-бург, номер телефона 2-34-К. Время звонка 04 часа 23 минуты. Соединение с абонентом по указанному телефону зафиксировано коммутатором Гестапо; в связи с

экстренным характером опознания запись разговора не производилась…

Едва закончилась казенная рутина и тяжелая дверь кабинета глухо стукнула, закрывшись за мистером Пен-слоу, Шеф с явным удовлетворением потер сухие холодные ладони и поощрительно кивнул Паулю:

— Отличная работа, офицер Ратт! Вам пора бросать аматорские штучки в духе покойного старины Кор-ста и заняться шпионажем профессионально! Ну-с, выкладывайте, что там у вас набралось по чете Штрокс?

Пауль пулей слетал в свой рабочий кабинет, порылся на полках — держать неофициальный компромат на влиятельного городского чиновника у себя дома, в непосредственном соседстве с тремя гусынями-сестрами и прочими любознательными членами семейства было слишком рискованно, — вернулся и аккуратно выложил на стол прямо перед Шефом Кольбахом десяток очень пикантных снимков.

Когда речь идет о работе, Шеф исключительно скрупулезен. Вот и сейчас, чтобы лучше ознакомиться с добычей Пауля, он извлек из недр стола увесистую лупу, глянул сквозь нее на снимки и плотоядно улыбнулся, как удав, заброшенный счастливым поворотом судьбы прямиком в кроличьи норы:

— Итак, дружище, я готов послушать поучительную историю о том, как вам удалось установить, что супруга N — бургского городского головы, если не ошибаюсь, племянника генерала полевой жандармерии, этническая цыганка? Как вам вообще пришло в голову шпионить за почтенной фрау Бургомистр?

Пауль протестующее отмахнулся — не в его правилах присваивать себе чужие достижения! — и ответил в тон Кольбаху:

— Штандартенфюрер, это не моя заслуга, оперативные мероприятия были инициированы покойным руководителем нашей службы — герром Корстом. Прежний шеф Пауля герр Корст никогда не был коррупционером. И своим подчиненным он по мере сил прививал идеалы бескорыстного служения истине в судебной инстанции:

— Только полные кретины берут взятки, — неустанно повторял прежний шеф, — а люди поумнее просто оказывают ближним услуги! Ведь если сегодня ты поможешь хорошему человеку, то завтра он уже не сможет тебе отказать! Ни в чем!

Следуя этой дальновидной философии, герр Корст с готовностью согласился помочь бургомистру Штроксу, обеспокоенному частыми отлучками супруги. А поскольку главе пусть даже и провинциального Гестапо не пристало лично бегать за дамами, выясняя границы их нравственности, он отрядил осуществлять наружное наблюдение Пауля.

То есть если уж быть искренним до самого донышка, Пауль вызвался исполнить такую пикантную миссию сам: ему претила мысль, что в грязном белье фрау Бургомистр, перепачканном при активном участии его непутевого братца Клауса, станут копаться посторонние люди. Конечно, акцентировать внимание нового Шефа на последнем факте Пауль не стал, тем более что на пути поисков истины его ждали шокирующие открытия…

Каждую пятницу, сразу после завтрака, фрау Штрокс —

образцовая немецкая домохозяйка — покрывала голову газовым платочком серого цвета, водружала на нос темные очки, натягивала замшевые перчатки и вцеплялась в руль автомобиля. Превышая скорость и многократно нарушая прочие правила дорожного движения, мадам еще засветло прибывала в изрядно удаленный от N-бурга большой и шумный Город. Парковала машину на стоянке. Садилась в такси — предусмотрительно пропустив первые две машины. Затем как минимум полчаса петляла по оживленным улицам: сидела в кафе, шлялась по магазинам, постоянно опасливо оглядываясь через плечо. Столько женских ухищрений, чтобы около семи вечера шмыгнуть в неприметное серое здание, примыкавшее к кабаре «Райская птица», и…

Ровно в двадцать два часа предстать перед изнывающей от нетерпения публикой совершенно преображенной! Настоящая райская птица в оперенье из сияющих тканей, пронзительно-ярких газовых оборок, слепящих пайеток и огромных искусственных цветов. Пестрая пташка с манящим голоском. В разрисованной гримом приме крошечного хмельного и шумного рая едва ли можно было опознать супругу почтенного муниципального деятеля! Еще хорошо, что улицы в предместье Города по-средневековому узкие, так что у Пауля была возможность взобраться на балкон строения с противоположной стороны и сфотографировать, как фрау Бургомистр гримируется да обряжается в сценический костюм. Пауль даже не рассчитывал, что в объектив попадут куда как более откровенные сцены, имеющие мало общего с программой кабаре!

У фрау Бургомистр извращенный вкус — только так Пауль мог объяснить интимную связь Эммы Штрокс с тощим и отвратительно бледным прощелыгой (который, к слову, и в подметки не годится его единокровному братцу! Как ни крути, а Клаус — эффектный парень!). Гражданин Эстонии Йозеф Ульхт³¹ — вот как обозначался в паспорте этот тщедушный сладострастник. Установить его личность оказалось делом пятнадцати минут и двух кружек пива, выпитых с коллегами из местного отделения Гестапо.

Герр Ульхт развлекал публику классическими фокусами — знаете, такими, где обязательно используются потускневшие игральные карты, старенький черный ящик, складная тросточка, сонные красноглазые кролики и шелковый цилиндр; кроме того, герр Фокусник был единоличным владельцем «Райской птицы» и арендатором квартирки в прилегающем неприметном доме. Именно был, подчеркнул Пауль. Что приключилось с иностранным содержателем злачного места, не знают ни сам Пауль, ни местное отделение Гестапо, ни беспутная фрау Штрокс…

Ветреным февральским утром герр Ульхт вышел из своего заведения, поднял воротник щегольского пальтеца и, насвистывая затертую шансонетку, растаял в морозном воздухе. Трюк, достойный опытного иллюзиониста, — особенно если учесть, что солидные счета, стекавшиеся к герру Ульхту за прошедший год от поставщиков, прачек, арендодателей, коммунальных служб и прочих кредиторов, так и остались неоплаченными. Многочисленные работники кабаре — все эти музыканты, повара, официантки и даже девчонки из кордебалета — не получили положенного жалованья больше чем за месяц! Ох, уж эти девчонки-болтушки!.. Пауль прервался и мечтательно вздохнул.