Замок Тэсдея. Убийство жарким летом. Исчезнувший сенатор
Шрифт:
– Можешь не просить?
– Безвыходная ситуация вынуждает идти на отчаянные меры, Питер. – Маршалл автоматически стал набивать свою трубку. – Ты знаешь, что сейчас происходит на улицах и что творится в эфире. Взрыв может произойти в любую минуту. Пока мы здесь разговариваем, «Солдаты Креста» могут начать действовать, но и это не единственная опасность. Там, в Гарлеме, Джон Спрэг тоже сходит с ума. Он знает, что может произойти, и будет убеждать своих людей начать первыми. Если они решат умереть, то сделают это в той части города, где живут белые, и разорвут в клочья всех, кто им попадется
– Что в таком случае должна сделать Грейс? – спросил Питер, заранее зная ответ, но внутренне продолжая сопротивляться.
– Там, в Гарлеме, верят миссис Майнафи. Она прожила и проработала вместе с ними больше года. Если бы она смогла встретиться со Спрэгом и убедить его в том, что мы делаем все, чтобы предотвратить насилие. Верим, что они не имеют отношения к угрозе городу, и у нас не будет возможности остановить катастрофу, если они начнут действовать первыми. Если Спрэгу об этом скажет мэр или кто-нибудь еще из нас, официальных лиц, он рассмеется нам в лицо. Он обвинит нас в том, что мы пытались отвлечь его сладкими речами, пока они готовились нанести удар. А вот миссис Майнафи он может поверить.
– А о какой опасности ты говорил?
– Фанатики есть всюду, Питер: и у нас, и у них. Вполне возможно, что с белой женщиной, пытающейся сдержать демагогическую шумиху Спрэга, могут обойтись сурово.
Питер смотрел на друга. Инстинкт подсказывал ему, что Грейс должна держаться подальше от всего этого. Когда Джон Спрэг дает выход своей бешеной энергии, он не расположен прислушиваться к кому бы то ни было.
– Ты говоришь, что тебе или любому другому официальному представителю городской власти Спрэг не поверит. А поверит ли вам Грейс?
– Справедливый вопрос, – сказал Маршалл, поднося зажигалку к трубке. – У нас остается чуть больше двадцати девяти часов, если они раньше не приведут бомбу в действие. Ни один из официальных чиновников, находящийся в здравом уме, не отдаст войскам приказ войти в гетто до тех пор, пока не будут использованы все имеющиеся возможности.
– Можете ли вы контролировать генералов, в частности таких ненормальных, как Колхаун?
– Мы контролируем армию. Что бы ни думал генерал Дэнверс по этому поводу, все равно он не сможет двинуть солдат до тех пор, пока мэр не обратится к нему за помощью. Рэмси не попросит помощи, если Спрэг не начнет действовать. Если же Колхаун и его головорезы попытаются двинуться, генерал Дэнверс будет вынужден с помощью своих людей остановить друга. Надеюсь, мы сможем контролировать ситуацию в ближайшие двадцать четыре часа, Питер, если только Спрэга удастся удержать.
– И как же Грейс сможет убедить его упустить свою лучшую возможность?
– Тем, что мы сможем найти настоящего шантажиста.
– А ты-то сам веришь в то, что сможем?
Маршалл спокойно взглянул на Питера:
– Хотел бы сказать, что надеюсь найти. В течение трех недель мы безуспешно пытались сделать это. Пытались и вы. Благодаря вам, к моему удовлетворению, удалось исключить из числа подозреваемых «Власть – черным» и криминальный
– У меня такое впечатление, что Спрэг уже больше никого не слушает, – сказал Питер. – Он так долго призывал к насилию, что теперь, когда его люди готовы наконец поверить ему, если он отойдет в сторону, то власть, которой он так добивается, может уйти от него.
– Черт возьми, Питер, мы должны попытаться! – воскликнул Маршалл. Было видно, что он с трудом сдерживает себя: давала себя знать усталость.
Одно Стайлс знал хорошо: если Грейс попросить об этом, она не откажется.
– Звони Грейс, – сказал он, – только я хочу сказать ей, что надеюсь на ее отказ, и все же спроси ее сам, Джерри.
Маршалл набрал номер и попросил Грейс. Он честно, как просил его Питер, изложил ситуацию. Закончил и передал трубку Питеру.
– Я знаю, о чем ты собираешься говорить, Питер, – сказала она. Ее низкий голос звучал напряженно.
– Думаешь, Спрэг выслушает тебя?
– Мне не обязательно идти прямо к нему. Когда он заводится – это целое представление. Это примерно то же, что пытаться разговаривать с актером в тот момент, когда он исполняет один из внутренних монологов Гамлета. Однако есть люди, которые могут помочь мне: Натан, например.
– Рыжий Келли пойдет с тобой?
– Думаю, это было бы ошибкой, Питер. Это не тот район, в который сегодня утром стоит идти белому. Я была их другом, надеюсь, что они помнят меня.
– Обещай мне только одно: держи со мной связь. Если у меня не будет о тебе сведений каждый час или около того… – Он взглянул на Маршалла. – Звони сюда. Они меня найдут. – И он назвал номер.
– Питер, дорогой мой, я постараюсь связываться при любой возможности. Не волнуйся так! Я уже большая девочка.
– Я иду записывать на пленку выступление по просьбе мэра, – сказал Питер. – Его довольно скоро должны дать в эфир. Постарайся, чтобы Спрэг услышал его, потому что я буду обращаться и к нему лично.
– Слава Богу, Питер. Большинство журналистов сейчас просто охвачены истерией. Мы с Рыжим слышали их репортажи.
– Не знаю, поможет ли это. Ведь я всегда был возмутителем спокойствия, а не миротворцем.
– Я постараюсь при любой возможности связываться с тобой, потому что… да… потому что… люблю тебя, Питер.
– О Господи!..
Полицейский в штатском повел Питера через пустынный вокзал к лифтам, находившимся в южном крыле, и проводил до этажа, где находились телевизионные студии.
Их ждали два оператора, а инженер и директор сидели за стеклянной перегородкой кабины. Директор вышел из кабины и подошел к ним:
– Я – Джейк Поттер, мистер Стайлс.
– Привет.
– Мы поставили для вас стол и стул, годится? Сидеть ведь удобнее, чем стоять. Думаю, вы набросали свое выступление?