Замороженные приливы
Шрифт:
Лимерос
С тех пор, как Клео и Йонас отбыли в Крешию, Клео уделяла больше внимания своим занятиям по стрельбе излука. Но всё же, лучше навыки не становились.
Между разочарованием в себе и более невыносимой, постоянной необходимостью лорда Курта очернить Магнуса из-за плачевного состояния Лимероса сейчас, что он говорил, её терпение уже не могло метаться и закончилось.
Так что, этим утром, особенно разочаровавшись в пропущенных целях и нытье
Клео вернулась в свои покои, бросив на пол перчатки и плащ, и села на край кровати. Оттуда она могла видеть себя в маленьком зеркале.
– Что ты до сих пор здесь делаешь? – спросила она своё отражение.
Нерисса задавала ей этот вопрос лишь вчера.
Она не нашла ответ тогда, и поняла, что его нет сегодня даже для себя. Какова её цель в этом холодном, суровом дворце? Да, но она потеряет королевское положение, если уйдёт.
Она должна оставаться тут – тратить время и ждать, ждать, ждать.
"Хватит ждать".
Она была слишком опечалена, когда узнала, что Ирена, ссыльная хранительница, умерла, но не удивилась. Ирена была стара, когда Клео видела её.
И сейчас Клео понимала, что придётся искать другую изгнанную Хранительницу, чтобы получить ответы.
Она подошла к окну и подняла камешек на подоконнике, под которым прятала обсидиановый шар.
Но там было пусто.
Она моргнула, осматриваясь. Конечно, Родич должен быть тут – она не перемещала его. Она повернулась вокруг своей оси, осматривая комнату, пытаясь увидеть, изменилось ли что-то.
– Нет. Именно здесь, - она вновь посмотрела под подоконником, но не нашла чёрный шар.
Её сердце забилось.
Родич пропал.
Кто-то украл его. Но кто?
Конечно, не Нерисса, единственная, кто знал о тайнике. Клео доверяла Нериссе и отказывалась сомневаться в ней.
Может быть, горничная или слуга случайно обнаружили, когда убирались? Но если да, то зачем украли? Для непосвящённых это было лишь большим куском мрамора.
– Кто мог это сделать? – прошептала она вслух. Кто ещё знал о Родичах и рисковал жизнью, обыскивая её личные покои, чтобы найти это.
А после ответ ледяной вспышкой пришёл ей.
***
Она пришла к тронному залу слишком быстро, но стража открыла двери быстрее, чем она попросила. Магнус был внутри, ожидал её, заняв отцовский престол.
Принц одевался в чёрное с головы до пят, как всегда, словно гармонируя с престолом, залом, всем дворцом. Но, несмотря на это, она увидела Родич Земли сразу же. Магнус держал его в правой руке.
– Посмотри-ка, что я нашёл, - сказал он, подбрасывая его, когда Клео подошла к трону. – Отвратительно, но он был у тебя. У тебя были идеи относительно его местонахождения?
– Это моё, - прошипела она.
– В самом деле, принцесса, это находилось в моём дворце, а значит, моё, - он держал шар прямо у лица и изучал его. – Обсидиан – такой красивый цвет… Будем считать, что Агеллон принёс тебе это.
Она молчала,
– Принцесса, тишина сегодня не даст тебе ничего хорошего.
– Мне нечего сказать.
– Всё нормально. Мне есть что сказать, и я поговорю за нас обоих. То, что у меня в руке – твёрдое доказательство, что ты лгунья, всё ещё сотрудничающая с повстанцами и скрывающая от меня важную информацию. Ты точно знала, почему Родича не было в храме Клейоны, когда мы попытались утвердить его. Почему ты не сказала мне об этом?
Смешок сорвался с её губ.
– Почему? Несмотря на красивые обещания и твои устные договорённости с Йонасом, ты всегда очень ясно показывал, что мы враги – сегодня, завтра, всегда.
– И как же я это ясно показал? Тогда, когда спас свою маленькую подружку повстанцев от казни? Или предложение вернуть тебе царство, после всей твоей лжи в прошлом? Всех предательств?
Его взгляд стал холодным.
– Я говорил правду. И если кто-то и способен так соврать, это ты. А теперь, - он указал на шар, - я передумал. Вся Митика будет моя. Вся. Это куда лучше для меня. Никогда не любил делиться своими игрушками.
Она сделала несколько шагов к помосту и хмуро посмотрела на него.
– Ты прав, - сказала она. – Я должна извиниться.
Он моргнул.
– Да?
– Я понимаю, что причинила тебе боль.
Он буквально издевался.
– Ты никогда не причиняла мне боль, принцесса.
Клео покачала головой.
– Я думаю, что тебе больно, как и всем. Вот почему ты так поступаешь. Ты пытаешься быть жестоким, холодным и ужасным, чтобы никто не приближался к тебе. Потому, что так иногда поступают, ты приносишь людям боль.
Магнус коротко, холодно рассмеялся.
– Спасибо за мнение, принцесса, но ты ошибаешься.
– Я не слепая, Магнус. Я видела, что было между тобой и Люцией, когда она приехала. Но Твоё сердце разрывалось, пытаясь увидеть свою сестру и помочь ей.
– Люция изменилась. Но что бы она ни делала, она моя семья. Она дала понять, что ей не нужна моя помощь, и я больше никогда не повторю свою ошибку.
– Это не меняет твои чувства.
Магнус встал и спустился по лестнице.
– Эта беседа скучна мне. Можешь попробовать манипулировать мною, но факт остаётся фактом. Ты лживая девчонка, а Родич Земли теперь мой.
– Прекрасно. Удачи в добычи магии. Но это невозможно, я пыталась.
– Думаю, да. Иначе я был бы мёртв и уже похоронен, да?
– Ты думаешь, что я хочу твоей смерти? Даже сейчас?
Магнус вздохнул.
– Ты действительно должна была подумать об этом, принцесса. Твоё двуличие способно вскружить голову.
– Хорошо. Да. Я скрывала от тебя родич. И я пыталась использовать магию, чтобы вернуть королевство. Это правда. Я лгала – и что хорошего? Почему, если ты знаешь, ты не бросаешь меня в подземелье? Не рубишь голову?