Замороженный
Шрифт:
– У меня ещё два сына, – отмахивается она. – И оба – не паиньки. Подумаешь, слизняки.
– Вообще-то это я им слизняков поймал, – признаюсь я. – Думал, они поиграют и отпустят.
– Ничего, – она похлопывает меня по руке. – Надо просто объяснить им, что конфликты так не решаются.
Ладно, это надо запомнить. Но Ксюха всё же от меня получит!
Я терпеливо сижу до самого конца, напоследок болтаю немного с Надеждой и обмениваюсь с ней телефонами. Как же повезло, что самая нормальная мать в классе
Я: Ну Ксюха!!!
Ксюша: Маме расскажешь?
Я: Ага, чтобы она ещё и меня отругала?
К: *смеющийся смайлик*
Я: Я с тобой ещё поговорю!
К: Ладно *палец вверх*
Ну конечно, этот мелкий дьяволёнок совсем меня не боится. Пролистываю нашу переписку на пару недель назад.
К: Знаешь, кто мой любимый братик?
Я: Знаю. Что ты хочешь, Ксюх?
К: Поймаешь мне улиток?
Я: Чего? Каких ещё улиток?
К: Любых.
Я: Зачем они тебе?
К: Мы с Сашей будем проводить улиточные гонки.
Я: Вы что, «Турбо» посмотрели?
К: Ага.
Я: Ну и где я их должен взять?
К: Ну подумай! Ты же умный.
Через несколько дней фотка слизня на траве.
Я: Улиток нет( только слизни.
К: Даже лучше! Бери самых жирных!
В тот момент я не понял, чем слизни лучше улиток, а теперь-то всё ясно – чтобы заставить одноклассницу плакать, слизни очевидно лучше. Я не успеваю дочитать переписку, потому что звонит мама.
– Ну что там было? – спрашивает она.
Я пересказываю ей все вопросы, которые обсуждали на собрании, кроме слизней.
– Хм. Ну и зачем они хотели, чтобы я обязательно пришла?
– Я откуда знаю? Вот пойдёшь на следующее собрание и спросишь.
В ответ мама что-то невнятно мычит. Понятно, что никуда она не пойдёт, а значит, ничего и не узнает.
– Если мои родительские обязанности на сегодня закончены, тогда пока, – говорю я.
– Подожди.
– Да?
– Вань, слушай, я хотела с тобой поговорить… – мямлит мама.
– Ну? Я слушаю.
– Тебе же не сложно Ксюшу после школы забирать? И вы с ней так хорошо ладите. Она со всеми капризничает, а с тобой…
– Мам, ближе к делу.
– У меня на работе проблемы. Говорят, надо выходить на полную занятость или они другого сотрудника найдут. Ну вот, а тут деньги…
– Хочешь, чтобы я забирал её чаще? – догадываюсь я.
– Да. Сможешь помочь? Не каждый день. По пятницам я сама буду успевать. И когда Влад будет в городе, он будет ходить. Ну что?
– Ладно, – вздыхаю я.
– Завтра сможешь? – мамин голос сразу становится весёлым.
– Да, хорошо.
– Спасибо, милый!
Глава 6
На следующий день после уроков мы с Семёном собираемся немного покидать мяч вдвоём перед тем, как я пойду забирать
Марина Валерьевна уже второй год наша классная, и, на мой взгляд, она слишком ответственно относится к своей работе. В отличие от большинства учителей, проработавших в школе всю жизнь, она ещё полна энтузиазма. Всё-таки мы – её первый выпуск.
– Морозов и Григорьев, – заводит классная, барабаня пальцами по столу. – Вы вообще о поступлении думаете?
Мы с Семёном переглядываемся.
– Думаем, Марина Валерьевна, днём и ночью, – улыбается друг.
Она недовольно вздыхает:
– Ваня, вот ты будешь экзамены сдавать?
– А разве у меня есть выбор? Вы же мне без них аттестат не выдадите.
– Ты с таким настроем никуда не поступишь, – заявляет она. – Чем будешь заниматься?
– Пойду работать бариста, – отвечаю я.
– Морозов, я же тебя серьёзно спрашиваю, – не унимается Марина Валерьевна.
– А с чего Вы взяли, что я шучу?
– Хочешь всю жизнь кофе варить?
– Ага, – киваю я. – Стану ветераном кофейного труда. Может, мне даже орден за заслуги дадут.
– С тобой невозможно нормально разговаривать, – она разочарованно качает головой. – А ты, Семён, что скажешь?
– Марина Валерьевна, не переживайте Вы так, – говорит друг. – Время до экзаменов ещё есть, правильно?
– Ну да, есть, – соглашается она.
– У меня по всем предметам успеваемость хорошая, так?
– Да, – начинает сдавать позиции классная.
– И парень я вообще-то не глупый.
– Да.
– Красивый.
– Да, – говорит учительница скорее всего на автомате, но класс начинает смеяться, а она сразу заливается краской.
Семён улыбается и смотрит на неё так, как будто принял её слова всерьёз. Даже мне становится как-то неудобно.
– Все свободны, – торопливо бормочет классная.
Люди начинают собираться, а Семён, вместо того чтобы просто уйти, подходит к ней и присаживается на край первой парты:
– Вы уж простите меня, Марина Валерьевна, – улыбается он, запуская пальцы в волосы. – Я не хотел поставить Вас в неловкое положение. Так приятно, что Вы обо мне хорошего мнения.
– Всё, Григорьев, иди отсюда, – отмахивается она от него.
Мы с Семёном выходим в коридор.
– Разве твой кодекс чести разрешает обижать женщин? – спрашиваю я у друга.
– Интересно, – хмыкает он. – И что же, по-твоему, там написано?
– Что-то вроде: «Запрещается наносить вред как физический, так и моральный лицам женского пола вне зависимости от их возраста, социального положения и должности (в том числе классного руководителя)».
– Фу, Морозов, как это пошло – говорить о вопросах чести таким канцелярским языком! Что за бюрократия?