Замри и прыгни

Нечаева Наталья Георгиевна

— Ну? — рыкнул директор. — Что за почта?

— Заявления. От заведующих всех четырех филиалов и ведущих специалистов. Всего тринадцать штук. Чертова дюжина. Вот. — Она положила перед ним стопку листков.

— Ты что, издеваешься надо мной, да? — жалобно спросил Андрей Андреевич, вдруг сообразив, что секретарша так подло и неумело его разыгрывает. — Кать, ну хоть ты мне не добавляй! И так такой день — повеситься можно.

— Ну и вешайся, — пожала плечами девушка. — Все равно полный абзац.

— Какой абзац? Кать? Ты чего? —

вдруг перепугался Распопов. — Да все нормально! Утро вечера мудренее. Завтра смеяться над всем этим будем. Сейчас я вот тут в документах разберусь…

— Ладно, ты разбирайся, а я пойду. Мне сегодня к маме надо, — вдруг оторвалась от созерцания окна Катерина. — Обещала. Ночевать не приду, не жди.

— А, — махнул рукой Андрей Андреевич, — катись. Все равно не до тебя.

Он сгреб ближе к себе всю кучу документов, заполонивших столешницу, и, беря по одному, стал внимательно изучать.

Плохо, очень плохо, что Марго оставила его один на один со всем этим, но он ведь понимает, что пока у нее и кроме него есть кое-какие дела. Пока. Временно. Послезавтра закончится ее контракт, он предложит ей… Так, а что, собственно, он может ей предложить? Работу? Она и так у нее есть. Деньги? Но он не миллионер. Конечно, содержать ее он способен, но не на самом высоком уровне. Что остается? «Озирис». Он предложит ей стать совладелицей медицинского центра. То есть хозяйкой. Ну и в нагрузку, — Распопов мечтательно прищурился и даже вожделенно засопел, — он предложит ей себя. Она ведь сегодня вполне определенно дала понять, что очень этого ждет.

Так, диагноз мэра, справка депутата, куча заявлений об уходе, ладно, с этим завтра, не сбегут. Тройной договор, черт бы его побрал, завтра в ментовку обращаться придется. Хорошо, везде свои люди есть. Мужчины, они, хоть в областной думе, хоть в милиции, одинаково природой созданы. А значит, и одинаково подвержены…

Так, вот последний контракт, тот, что принесла Марго. О полном страховании «Озириса» от стихийных бедствий, пожаров, потопов, кражи, злонамеренных действий третьих лиц, финансовых рисков… Ну Ритка ну, молодец! Когда она все это успела состряпать? А ведь он даже и не помнил, что такую ценную бумагу подписывал!

— Вот вам всем, нате! — Андрей Андреевич сложил жирный кукиш и покрутил над столом, направляя острие отполированного ухоженного ногтя прямо в дверь, словно там находились все сегодняшние визитеры. — Распопова съесть хотели? А подавиться? А на коленях потом приползти: Андрюша, друг, выручай! — Он откинулся в кресле, сладко и широко потянулся. — Не родился еще тот человек, что Дрюню Распопова схарчит! Кишка тонка! Так, кто там у нас в страховщиках?

Директор «Озириса» вчитался в титульные строчки документа, пролистнул его весь, остановился на последней странице, задумался, потер лоб.

« Центурион» ? Что-то он такое уже сегодня слышал. Где? От кого?

Распопов

снова покопался в бумажках, выудил справку депутата с суммой долга.

О страховой компании говорил сегодня только этот. И, кажется, название было тем же. Ну конечно! Вот же придурок старый! Как он там вякнул? Что-то типа: никакого договора нет, полная липа… Сам ты липа! Вот он, договор! А раз этот имеется, то и тот, по возмещению, тоже есть.

Ну власть! Ну ослы перекормленные! Ничего нормально сделать не могут. Хапать, хапать и хапать. Вот и вся их работа! Ладно, я тебе завтра в морду этот договор суну! Сифилитик поганый…

Так, кто там у них в этом «Центурионе» рулит? Рыбаков Владимир Георгиевич, генеральный директор. Ничего такая подпись. Солидная. Видно, мужик стоящий. А что, если ему сейчас позвонить? Вдруг еще на службе? Мало ли, такой же трудяга, как и он, Распопов? Вот, пожалуйста, время восемь, а он еще на работе. Один-единственный. Потому что не просто наемный работник, а хозяин. И все на нем. Чем черт не шутит, вдруг и этот Рыбаков такой же? Тогда тем более ему будет приятно, что не только он пашет, а еще и генеральный директор такой представительной фирмы, как «Озирис», тоже на посту. Может, конечно, он и не хозяин, а так, шестерка, но, судя по подписи, вряд ли. Слишком росчерк уверенный.

Андрей Андреевич еще полюбовался на заковыристо выведенную фамилию партнера, сравнил ее со своей. С удовлетворением отметил, что его, Распопова, факсимиле все-таки внушительней. И по объему больше, и посложнее. Ритка все время смеялась, что, чем круче подпись, тем ничтожнее человек. Дура. Много она понимает. Хотя за контракт ей спасибо. С паршивой овцы хоть шерсти клок напоследок.

Распопов еще раз сверился с договором, уточняя цифры, и набрал номер. Трубку взяли тут же, еще и первый гудок не окончился.

— Слушаю.

— Владимир Георгиевич, если не ошибаюсь? — Распопов разлился в трубке всем бархатом своего вальяжного баса. — Уж простите великодушно, что так поздно! Только когда номер набрал, на часы глянул. Заработался! Нам-то, директорам, закон не писан! Хоть утро, хоть ночь — паши!

В трубке настороженно молчали.

— Ох, простите, не представился! Распопов, Андрей Андреевич, генеральный директор медицинского центра «Озирис», ваш примерный клиент.

Трубка тяжело и прерывисто вздохнула.

— Какая у вас машина?

— Простите, — не понял Распопов.

— Машина, говорю, какая? Что с ней?

— У меня? — Андрей Андреевич смешался. — «Ауди», «шестерка», а что?

— Агент Белецкая?

— Что? — еще пуще изумился директор «Озириса». — Какая Белецкая?

— Неважно. Что у вас, договор на полное возмещение?

— Можно сказать и так, — осторожно согласился Распопов, плохо понимая мрачность тона и подозрительность интонаций собеседника. — Стихийные бедствия, финансовые риски, оплата за лечение.