Замри и прыгни

Нечаева Наталья Георгиевна

— Лечение? — взревел Рыбаков. — Я еще и лечение вам оплачивать должен?

— Да не мне, что вы, — Распопов растерялся. — Я здоров, слава Богу, свой штат врачей, сам главный врач. Депутатам нашим областным. У нас с вами тройственный договор.

— Что? — Директор «Центуриона» сорвался с крика на свистящий шепот. — Вы что, издеваетесь? Какие депутаты? Какой договор? Да пошел ты! — И в трубке запаниковали плаксивые гудки.

Андрей Андреевич обиделся. Какой-то там директоришка страховой фирмешки посылает его, генерального

директора и хозяина лучшего медицинского центра города? Он к нему по-человечески, как к партнеру, вон какие деньжищи, судя по договору, «Озирис» отвалил за страховку… Кстати, такие деньги только Ритка, дура набитая, заплатить могла. Занимайся он этим сам, наверняка нашел бы компанию солиднее, и взнос был бы ниже как пить дать! А тут какой-то хам, работяга наемный… Ну ладно, ты у меня сейчас попляшешь…

Андрей Андреевич разозлился. Нажал на клавишу повтора, громко сопя, прижал трубку к уху, закурил. На сей раз долго никто не отвечал. Наконец, длинный нудный гудок оборвался, и в трубке тонко выдохнули: «Але». Голос был женский, скорее, девчачий, испуганный и писклявый.

— Милочка, — по-командирски веско и уверенно начал Распопов, — а подскажи-ка мне, как соединиться с вашим самым главным начальством.

— Владимиром Георгиевичем? — переспросила девица. — Он вышел.

— Нет, рыбонька, — Андрей Андреевич добавил в голосе металла, — Владимир Георгиевич мне не нужен. Хозяин у вас кто? Дай-ка телефончик. И побыстрее.

— Так Владимир Георгиевич и есть хозяин, — растерянно пролепетала девчонка. И сказала куда-то в сторону: — Вовусик, тебя.

— Вовусик? — хмыкнул Андрей Андреевич. — Понятно. Юное дарование. А девка — секретарша. Небось дрючит ее за милую душу. Может, и сейчас на работе из-за этого задержался, а он им малину испортил! — Распопов хмыкнул, но тут же осекся. — Чего там эта шлюшка сказала? Этот Владимир Георгиевич и есть хозяин? Опа!

— Слушаю, — голос директора «Центуриона» был предельно усталым и недовольным.

— Это снова я, — предупредил Андрей Андреевич. — Не убегайте от ответственности, несолидно. У меня в руках договор.

* * *

— Какой договор? — первой взяла себя в руки Рита. — Откуда он у вас?

— Да вот же, с вашего сайта скачал. — Хозяин заведения протянул им знакомые листочки. — У меня с кадрами — полный завал, а мне через месяц вторую очередь открывать. Вот я и хотел воспользоваться вашими услугами. А вы тайком сбегаете. Несолидно! — Карелин, заставший женщин уже на выходе из гардероба, заговорщически улыбнулся.

Рита и Зоя застыли, как шпионы, застигнутые при выполнении ответственного задания.

— А откуда вы про нас знаете? — сдавленным голосом спросила Зоя.

Мужчина посмотрел на нее не столько внимательно, сколько восторженно:

— Друг рассказал, ректор нашего университета.

— Ректор? Друг? — в один голос выдохнули женщины и недоуменно переглянулись. Подумали

они об одном и том же: если б Карел назвал Царя или Леву Черного, это было б логично. Один мир, одни интересы. Но когда тот назвал ректора, человека не просто милейшего, но — интеллигентнейшего…

— Ну да, — совершенно верно истолковал их реакцию хозяин, — конечно, вы правы! Доктор наук, академик просто не может дружить с такой темной личностью, как я. — Он весело расхохотался. — А между тем мы росли в одном дворе, он учился в одном классе с моим старшим братом, с тех пор и дружим. Кандидатскую у него защищал. Но! — Карел поднял указательный палец вверх. — Я всегда помню, кто он и кто я!

— Кандидатскую? — Зоя смутилась до откровенного горячего румянца, Рита сделала вид, что не может найти в сумочке номерок.

— Может быть, не станете торопиться? — Мужчина снова улыбнулся, не сводя глаз с Зои. — Шеф-повар готовит специально для вас свое фирменное блюдо, мне бы так хотелось вас угостить.

— Что за блюдо? — для порядка поинтересовалась Рита.

— Сюрприз, — по-прежнему сверля глазами Зою, сообщил хозяин. — Неужели вам неинтересно? Обещаю, это нечто особенное! И потом, вы еще не слышали нашу гордость — Петю Величко. Побывать в «Ладушках» и не послушать Петю… А его первый выход через семь минут.

Конечно, и Зоя, и Рита слышали об этом самородке, как называли юношу журналисты, с голосом Орфея и внешностью Леля. Люди, вкусившие его пения, говорили, что это — ангел. Ему предрекали мировую славу и все время пытались сманить то в Москву, то в Питер. Однако певец никуда не хотел уезжать, потому что его возлюбленная еще училась в школе. В общем, история была столь же романтической, сколь и невероятной. Тем более хотелось увидеть и услышать уникального юношу.

Женщины переглянулись.

— Может, задержимся на часок? — как бы между прочим спросила Рита.

Карелин застыл, ожидая ответа Зои. Та лишь пожала плечами, типа: как хочешь, мне все равно.

— Ну и славно! — расцвел мужчина. — Пойду, потороплю шефа.

Дамы вернулись к столу, чем вызвали бурное ликование громкоголосых немцев.

— Зоя, Грэтхен, — завопил Отто, — мы решили, что вы нас кинули!

— Бросили, — смеясь, поправила Рита. — «Кинуть» — на жаргоне наших бизнесменов означает обмануть, навредить.

— Правильно, — кивнул Иоганн. — Вы нас обманывали, когда в переписке сообщали, что будете рады нас видеть и готовы с пониманием отнестись ко всем нашим предложениям.

— Да-да, — страдальчески поддержал Отто, — а сами только вредите нашему здоровью. Мы не можем спать и есть. Я уже похудел на целый килограмм.

— Очень заметно, — согласилась Рита, кивнув на почти пустые тарелки из-под разнообразных блюд, которыми был уставлен стол.

— Вы нас извините, — смущенно улыбнулась Зоя. — Просто у нас некоторые проблемы по работе, был очень сложный день.