Замуж хотелось очень, или Шаманка Роутег

Малицкий Андрей

– Саш, ты меня пугаешь, – Дима бросил на софу вещи и сел на свободный пуф. – В кафе, вы обедали. Ты и Татьяна, – он указал на подругу, которая периодически поворачивалась и кидала в меня презрительные взгляды. – Ты реально шутишь, или «скорую» вызвать?

– Так, Дим, ты давай с разговора не съезжай, – наконец в беседу вступила Оксана. – Что дальше?

– Ничего дальше, подсели, познакомились, обменялись телефонами.

– С кем? – сухо спросила Таня.

– С Сашей, – совсем грустно ответил Дима.

– Ну вот, а должен был со мной, – кинула она и резко разрыдалась.

Все

замерли на секунду, но быстро вернувшись в себя кинулись ее успокаивать. Конечно, сейчас же вообще больше нечем заняться, только взрослой тетке сопли вытирать.

– Так, – Таня, резко прекратив плакать, встала и направилась к выходу. – Я еду к Роутег! Нужно все узнать. Так не честно. Она сказала, что ты, – она ткнула в Диму. – Мой жених, и мы с тобой будем счастливы. Почему ты тут с Сашкой, я выясню! – она перевела на меня опять презрительный взгляд и, вильнув своей прекрасной попой, скрылась за дверью кухни.

– Капец, ситуация, – Оксана опустилась на стул. – Или мы все сошли с ума, или это какая-то мистика. Ничего не понимаю. Таня, подожди, мы с тобой! – крикнула она и тоже направилась к выходу. Я, поддерживая штаны, чтоб не упасть, кинулась за ними, но остановилась.

– А ты чего сидишь? – уставилась я на Диму, который с ошарашенным видом наблюдал за происходящим.

– А я что? – он развел руками.

– Ничего, вставай, с нами поедешь. Будем выяснять, что к чему. Не состыковки у нас тут. Не оставлю же я тебя дома одного.

– Действительно, – Дима вздохнул, но встал и поплелся в коридор.

Больничная палата была маленькой, но светлой. В окна нагло заглядывало морозное солнце, делая все предметы яркими и четкими. Гена открыл глаза, и солнце тут же направило луч ему в лицо.

– Черт, – он скривился и откинулся на подушку. – Как больно.

– Сейчас пройдет, укол подействует через семь минут, – спокойно сказала медсестра, большая, уютная тетка, которая бросила в мусорное ведро использованный шприц и не спеша стянула с рук резиновые перчатки.

– Что у нас? – по-матерински задала вопрос Юля и отпустила руку Гены, придвинувшись к медсестре.

– Да ничего, жить будет, – так же спокойно ответила та, и направилась к выходу. – Вы можете побыть тут до вечера, а можете собираться, сотрясения нет, ушиб, ничего страшного, поболит и пройдет, – кинула она в двери и закрыла оную.

– Да, надо собираться, – Гена резко поднялся на локтях, но Юлька откинула его обратно.

– Ты куда?! До вечера сказали лежать!

– Юля, у тебя какой-то однобокий слух, – он опять приподнялся и скинул на пол ноги. – Фразу закончило предложение – уехать сейчас, так как сотрясения нет.

– А я считаю, что надо отлежаться, вдруг хуже станет, – не унималась Юля.

– Не станет, – пробубнил Гена и поднялся с кровати. – Надо поехать к этой сумасшедшей и задать ей пару вопросов, – по-злому сказал он, и взял со стула пиджак.

– Ты к Роутег собрался? – Юля удивленно подняла глаза.

– Ну да, а есть еще сумасшедшие?

– Да мало ли. Но ты же не веришь, зачем ехать?

– Не верю! Но падающие звезды на голову меня не устраивают. Но звезды – ладно – почти прокричал Гена, натягивая пиджак и все не попадая

в рукав. – Если следовать инструкции этой больной, то после звезды идет встреча с пауком, а после этого – огненная пуля, в меня пущенная. И вот эта загадка – повезет спастись – счастье тебе будет, не повезет – пиши пропало, меня вообще не устраивает! Это что значит? Ни черта себе, консультация! То есть я как бы пришел на прием, так сказать, поправочки в жизнь внести. Хорошие, так как вряд ли кто-то пойдет ухудшать свою жизнь, да еще за такие деньги, а мне тут выбор предоставили: или пан или пропал. Нет! Меня так не устраивает! Я хочу в спокойном режиме, как раньше. И счастье у меня есть, и нового мне не надо! Я вообще в театре работал, а не по консультациям ходил.

– Ну все, все, – Юлька взяла рукав и вывернула его на место, от чего Гена наконец засунул в него руку. – Успокойся, все хорошо. Ты чего так нервничаешь. Сейчас поедем и все уладим.

Возле театра, по сравнению со вчерашним днем, было спокойно. Несколько человек прохаживались по площади прилегающей к территории театра, парочка сидела на лавочке в обнимку, чуть дальше в сквере старушка гуляла с болонкой.

Юля остановила машину напротив входа, заглушила двигатель и отстегнула ремень, собираясь выйти.

– Я сам, – Гена остановил ее движение.

– Почему сам, я с тобой хочу, – она удивленно посмотрела на него, замерев с ремнем в руке.

– Юля, я сказал сам, значит, сам, – и он вышел из машины, оставив ее в зависшем положении.

Двери театра были закрыты.

– Странно, – сам себе сказал он и еще раз дернул за ручку. – А где же консультация?

Он заглянул через стекло подставив ладошку, затем подошел к окну, которое оказалось зашторенным, вернулся к двери, минуту потоптался на входе и занес руку для стука, но в этот момент дверь распахнулась и на пороге появился взлохмаченный Вениамин Александрович и три женщины.

– Я вам говорю, нет тут такого! – кричал он, периодически задыхаясь от нехватки воздуха.

– Ну как нет! – верещала Танька. – Мы вчера у вас были! Все трое! Шаманка Роутег в пятом поколении, вы с ума сошли?!

– Это вы сумасшедшие! И я сейчас полицию вызову! – выплевывая со слюной слова, орал директор. – У нас вчера был «Гамлет»!

Я прыснула, но тут же взяла себя в руки, так как ситуация действительно выходила из-под контроля. Мало того, что личного консультирования, которое было намечено на сегодняшний день именитой шаманкой, не было, так и самой шаманки тут, оказывается, тоже вообще не было, и слышать об этом никто не слышал. Смешно, правда?

– Вениамин Александрович, – Гена всунулся в беседу, переключая внимания директора на себя. С Вениамином Гена был знаком давно. На больших мероприятиях его фирма помогала театру с освещением, интернетом и мониторами.

– Ох, это вы Геннадий Олегович! – Вениамин вытянул белоснежный платок и промокнул лоб. – А у нас тут дурдом! Шаманку какую-то требуют. И где? В театре!

Я, Танька и Оксана стояли чуть позади, наблюдая за происходящим. Дима остался сидеть в машине совсем угнетенный. Мы по дороге рассказали ему произошедшее. Он крайне удивился, но потом затих и сдулся.