Замуж – никогда
Шрифт:
Друзья Диме уже голову прогрызли: пора жениться, твои ровесники уже детей в школу отвели, а ты все выбираешь! Да не выбирает он, он просто еще не встретил ту, которой отдал бы свое сердце… Да, пару раз девушки требовали, мол, давай поженимся, но… Как можно жениться по требованию? Как можно жениться, если не любишь? А любовь нельзя выбрать, ее можно только встретить. «Тогда ходи по ночным клубам, на вечеринки», – твердят друзья и приглашают его на корпоративы, презентации, выставки. Ну и что? Да, было у него несколько интрижек, ни уму, ни сердцу, а только, простите, половому органу. При этом каждая девушка сразу же пытается
Как там говорил его дед? «Сердцем ты всегда узнаешь свою женщину». Странный он был, его дед – любил одну, женился на другой. Семью создал поздно, в сорок два, а бабушке было двадцать восемь. Она умерла рано, ей и сорока не было, Дима ее не видел, только на фотографиях. Красивая была женщина, говорят, что у него ее глаза, а душа как у деда – пытливая, осторожная и немного старомодная. Дед так и не женился во второй раз. Время от времени он уезжал в Запорожье, оставляя у Димы кота Марсика. Уже и Марсик умер от старости, уже и следующий кот покинул деда, а тот все ездил в Запорожье, считай, каждый месяц. А когда его не стало, на похороны из Запорожья приехала старушка. Она не плакала у гроба. Она была такая сухая, что отсутствие слез не удивило Диму. Старушка ничего не говорила, просто стояла, застыв как мумия. На похоронах было много людей, но Дима не мог оторвать от нее глаз. Время от времени к ней подходила его мама, что-то говорила. Мумия улыбалась уголками рта и смотрела бесцветными глазами куда-то в сторону. После похорон Дима пристал к маме с расспросами: кто это? Мама только фыркнула и поспешила ретироваться. И тут к нему подошла двоюродная бабушка, сестра деда. У нее в глазах стояли слезы. Она вынула из кармана платок, быстрым движением вытерла глаза, щеки, нос, но слезы вдруг потекли ручьем.
– Твой дедушка любил эту женщину… всю жизнь. – Бабушка тяжело, порывисто втянула носом воздух. – Ой, горе…
Через две недели позвонил муж «мумии» и сообщил: она ушла на небо, к Диминому дедушке. Дима помнил тот звонок: это было вечером, они сидели у телевизора. Мама выслушала говорившего, швырнула трубку на рычаг и почему-то сверкнула глазами на папу. А уже после смерти отца Дима от той же двоюродной бабушки узнал, что папа тоже не был примерным мужем. Так уж сложилось, что он любил свою однокурсницу, но потом между ними пробежала черная кошка и папа женился на маме. Со временем плохое забылось и все началось сначала. Дима видел эту однокурсницу на похоронах отца – двоюродная бабушка показала. Вот такие они, мужчины его семьи…
Женя маячил за спиной сестры, пристально глядя на приближающегося Диму.
– Спасибо вам большое. – Аня расплылась в улыбке.
– Меня не за что благодарить. – Дима сунул руки в карманы джинсов и краем глаза заметил усмешку на губах Жени. – Ваш брат – отличный собеседник, с ним очень интересно, так что это я должен вас благодарить.
Лицо «отличного собеседника» вытянулось. «Я тебя еще не так умою», – подумал Дима, и тут Аня посмотрела на часы:
– Очень жаль, но нам пора домой.
Женька наверняка не все уроки сделал, с сожалением подумала она.
– А давайте выпьем кофе? – предложил Дима и, встретившись со строгим взглядом Ани, твердым, не терпящим возражений тоном продолжил: – Я угощаю!
…Аня
– Значит, ты живешь с мамой?
– Да.
– А отец где?
– Умер пять лет назад.
– Очень жаль, – сказала Аня.
– А вы с кем живете? – спросил Дима.
– Мы живем вдвоем. – Женя потянул сок через трубочку. – Наши родители умерли.
– Хм… Это печально.
Дима взглянул на Аню и вдруг увидел в ее глазах тщательно скрываемую боль. Ему захотелось, чтобы эта боль исчезла и никогда не возвращалась, и он в порыве нежности и доброты положил руку поверх Аниной, покоящейся на столе и сжатой в кулачок. Положил и почувствовал, как рука девушки дернулась, будто хотела нырнуть под стол, но он держал ее крепко и смотрел прямо в глаза-озера.
– Мне очень жаль…
Женька отодвинул от себя пустой стакан и откинулся на спинку стула:
– Ну что, по домам? Не хочется, но надо…
Женя снова шел между Аней и Димой, а они снова бросали друг на друга осторожные взгляды, высекавшие искры, видимые только ими. С момента знакомства прошло чуть больше часа, но казалось, будто они знают друг друга сто лет и им не хватит вечности, чтобы наговориться и насмотреться друг на друга.
– Вон моя квартира, на пятом этаже, видите? – сказал Дима, подняв руку. – Балкон и два окна. На балконе – лестница-стремянка. Среднее окно мое.
– Вижу… – Аня кивнула.
– Я провожу вас: мне надо зайти в булочную, которая находится в вашем доме.
«Отличный собеседник» посмотрел на него вопросительно и криво усмехнулся. Дима довел их до подъезда.
– А где ваши окна? – Он переводил взгляд с одного этажа на другой.
– Вон, на четвертом этаже, – Аня указала пальцем, – два окна…
– Надо же… Под вами живет мой одноклассник.
– Там живет семья военного…
– Да, это они. Ну… – Дима улыбнулся через силу, посмотрел на брата, потом на сестру. Надо уходить. А так не хочется! – Был рад знакомству… – Глядя Ане в глаза, он быстро провел рукой по волосам.
– Мы тоже, – сказал Женя и надавил на кнопки кодового замка.
Аня отвела взгляд в сторону:
– До встречи.
– До встречи, – эхом отозвался Дима.
Она вошла в подъезд с упавшим сердцем – Дима не попросил у нее номер телефона… Догоняя брата, девушка вынула ключи из сумки.
– Чего молчишь? – Женя остановился на площадке второго этажа.
– А что я должна сказать? – Аня прошла мимо него.
– Как что? Он тебе понравился, да?
– Не знаю.
– Не знаешь? Да у тебя на лбу написано: «Я на него запала!»
– Так уж и написано?
– Да. Аня, – Женя топал за ней по лестнице, – я просто не хочу, чтобы ты снова страдала.
Девушка подошла к своей квартире и вставила ключ в замок.
– Я больше не буду страдать. – Она повернула ключ.
– А вдруг? Вдруг он окажется такой же сволочью, как Игорь?
Аня поморщилась:
– Женя, я еще ни с кем не встречаюсь!
Она вошла в квартиру, бросила сумку на стул, сняла туфли. Женька посмотрел на свое отражение в зеркале, запустил пятерню в рыжие волосы – нормальная прическа! А то Анька прицепилась: постригись!