Замуж — никогда

Винк Таня

— Не пойду! — рявкнула Юля.

Люда даже села, поймав какой-то дикий, иначе и не скажешь, взгляд дочери.

Юля закрылась в комнате, а Люда с мужем всю ночь не спали, гадали, что с ней.

— Я схожу в институт, — сказал муж утром. И пошел.

А через час прибежал в поликлинику к жене, с красным лицом и выпученными глазами.

— Давай выйдем.

Вышли на улицу, стоят под зонтиком — ноябрь выдался дождливым.

— Юлю отчислили из института, — говорит муж.

— Как отчислили? — Люда ушам своим не верит. — Она же зачетку мне показывала, там одни пятерки…

— Не знаю… Ее отчислили за неуспеваемость.

—

Куда же она каждый день ходит? — Люда во все глаза смотрит на мужа.

— Мне это неизвестно…

Земля едва не ушла у Люды из-под ног. Она покачнулась, но муж не дал ей упасть. Оказалось, что все очень печально: оценки и подписи в зачетке Юля подделала, а на вопрос, куда она уходит по утрам, ответила таким тоном, будто ей не двадцать лет, а пять:

— В кино, кафе, а если погода хорошая, просто гуляю.

Они заперли дочку в комнате, мол, сиди, пока не одумаешься (за определенную сумму Юлю обещали восстановить в институте), а к концу вторых суток началось самое страшное — в наркологии это называется «ломка». Вот так Люда узнала, что ее дочь наркоманка.

Юлю поместили в наркологический диспансер, и уже оттуда Люде позвонила знакомая медсестра и сообщила, что ее дочь беременна… Юлю беременность интересовала не больше, чем погода на Марсе, ей было все равно — делать аборт или рожать. Она не знала, от кого этот ребенок, и вообще знать ничего не хотела, но Люда решила: ребенок должен родиться! И тут как гром среди ясного неба еще одна новость — у Юли ВИЧ-инфекция…

Сонечка родилась здоровой. Без ВИЧ. О том, что может вылезти потом, Люда не хотела думать, она и так жила в постоянном страхе. Юля дочку грудью не кормила и, когда малышке было полтора месяца, исчезла, прихватив с собой кое-что из материнских украшений, кожаную куртку отца и столовый серебряный набор — вилки, ножи, ложки. (Набор этот Люда купила у врача, уехавшего в Израиль.) С тех пор в их семье начался ад, который, казалось, никогда не закончится. Ну что ты будешь делать, если родное дитя стоит перед тобой на коленях и просит спасти его, то есть дать деньги на дозу?

Четырежды Юлю отправляли на лечение, а толку — ноль. Бессчетное количество раз Люде вызывали скорую — давление прыгало до двухсот двадцати на сто сорок. После того как женщину еле откачали и пообещали, что в следующий раз ее точно инсульт разобьет или случится еще что-нибудь похуже, они с мужем решили прекратить этот ад. Они продали квартиру и купили две в разных концах города — дочке «гостинку» (которую Люда записала на себя) и малогабаритную трехкомнатную, в которой поселились сами.

Гипертонические кризы потихоньку сошли на нет. Сонечка стала спокойнее, меньше плакала, не кричала, агрессия и нервозность ушли. Но беда недолго обходила их дом стороной — не дожив месяца до пятидесяти лет, муж Людмилы умер от инфаркта.

Внучку Люда обожала, и Сонечка отвечала ей тем же — бабушка была ее лучшей подругой. Она часто брала Соню на руки и тут же начинала ее тискать, целовать и всем объявляла, что это она дала ей имя — посмотрела в роддоме на малышку, руками всплеснула, ну чистое «сонечко», вот и назвали малышку Сонечкой, и произносили на украинский лад, через «э» — «Сонэчко». Девочка стала для Людмилы единственной отрадой и настоящим солнышком в опустевшем доме.

— Она меня и похоронит!

Слава богу, до похорон было еще далеко.

Сонечка и Женька продолжали дружить. Эта дружба что-то

меняла в душах подростков. Покинув лагерь, они друг друга не забыли, созванивались, гуляли вместе, хоть и жили в разных концах города. Женька вдруг перестал насмехаться над «влюбленными придурками» Аней и Димой и каждый день, прибегая из школы, тут же звонил Соне. Вечером, когда сестра с женихом обнимались, Женя наблюдал за ними с замирающим сердцем и гадал, что же подарить Соне на день рождения (он у нее в начале декабря). Женя частенько ездил к ней в гости. Баба Люда пичкала его пирожками и с собой давала, мол, современные девушки позабыли о том, что нет ничего вкуснее домашних пирожков, а покупают всякую «гидоту» в фастфуде, а потом слезы проливают над целлюлитом. «А от моих пирожков целлюлита не бывает», — заключала баба Люда, получавшая от еды колоссальное удовольствие.

Аня с Димой тоже с удовольствием ели пирожки, испеченные Людой, так же как и Татьяна Яновна — она стряпню домработницы обожала. Но настал день, когда пирожок встал ей поперек горла.

…В ту субботу Татьяна Яновна вела прием в платной поликлинике, и уже в конце дня ей позвонила Жанна, нарколог — хорошая девушка, вот бы Диме такую жену, — но Татьяна Яновна не ответила на звонок. Через пять минут Жанна снова ей позвонила, и на этот раз Татьяна Яновна ответила:

— Извини, я занята, перезвоню позже.

— Это срочно. — Интонация Жанны не оставляла сомнений в том, что дело не терпит отлагательств.

— Говори, — сказала Татьяна Яновна, косясь на штору, за которой раздевалась пациентка.

— Татьяна Яновна, я слышала, что Людмила Михайловна Пучко помогает вам по хозяйству.

— Да.

— А вы знаете ее дочку?

— Юлю? Ну, как сказать… Слышала, что она училась в мединституте, а потом бросила его и пошла работать. А что тебя, собственно, интересует?

— Да меня-то ничего не интересует, а вот вам будет интересно узнать, что у нее ВИЧ и сейчас она у нас в Центре.

— ВИЧ?! — Глаза Татьяны Яновны полезли на лоб.

— Она наркоманка со стажем.

— А ты… ты не ошибаешься? — спросила Татьяна Яновна, холодея от затылка до кончиков пальцев на ногах.

— Нет, не ошибаюсь, — отрезала Жанна. — Моя старшая сестра училась с ней в одной группе. Юля еще на первом курсе подсела на наркоту.

— На первом курсе? Мама дорогая…

— Ну да… Получается, дочку она родила уже под кайфом. Я вот чего не понимаю: как Людмила Пучко могла работать у вас, а?!

Несколько секунд Татьяна Яновна пребывала в ступоре, не зная, куда бежать и что делать. Может, прямо сейчас позвонить Людке и выгнать ее в шею? Ах, сучка лживая! Лапшу на уши ей вешала, мол, Юля в магазине работает, замуж вышла, муж у нее хороший, но Соня не хочет с ними жить… А может, позвонить сыну, сказать, чтобы они Соньку взашей гнали? Господи! Ее сын, ее единственный сын пользуется одной посудой с… Дальше мысли Татьяны Яновны не шли, потому как были совершенно невыносимыми и ее мозг просто закипал. Господи боже! Они окружены ВИЧ-инфицированными людьми! А Дима… Сегодня он тащит… Уже потащил всю эту ораву в кино, а потом они поедут к Людке домой, ведь у Сони сегодня день рождения! Татьяна Яновна схватила телефон, набрала номер сына и вышла из кабинета. У двери сидели еще три пациентки, и Татьяна Яновна направилась к служебной лестнице, но и там стояли два врача с сигаретами.