Замуж — никогда
Шрифт:
— Это ты с ума сошел! — рявкнула запыхавшаяся Татьяна Яновна, бросая ненавидящий взгляд на Анну и детей. — Немедленно домой! — Она потянула сына за рукав пальто.
— Что происходит? — испуганно спросила Аня, переводя взгляд с Димы на Татьяну Яновну.
— Я забираю своего сына! И тебе, милочка, советую забрать своего брата подальше от этой вот! — Она ткнула пальцем в Соню.
Аня посмотрела на Соню, потом на Татьяну Яновну:
— Я не понимаю…
— Тут нечего понимать!
— Мама, прекрати! —
— Заткнись! — Татьяна Яновна повернула разгневанное лицо к Соне. — Что ж ты, гадина такая, скрыла, что у твоей матери ВИЧ?
Девушка распахнула глаза и отшатнулась.
— Я… Моя мама… — Соня запиналась. Ее беспомощный взгляд скользил по лицам. — Вы знаете, где моя мама? — Она подалась к Татьяне Яновне, но та резко отскочила от Сони и выбросила руку вперед:
— Не подходи ко мне!
— Не буду… — растерянно пролепетала девочка. — Только, пожалуйста, скажите, где моя мама. — В ее глазах была мольба.
Татьяна Яновна посмотрела на парочку приостановившихся прохожих.
— Что вам здесь надо?! — рыкнула она, и парочка, изобразив на лицах полуудивление-полупрезрение, двинулась дальше. Татьяна Яновна шагнула в арку, и все последовали за ней.
— Твоя мать в Центре СПИДа, — прошипела она, прожигая Соню взглядом, и тут же посмотрела на Женю, опирающегося на плечо девочки. — Хорошую же ты подружку себе нашел! Может, она уже всех нас заразила? А ее бабка… Ну, сволочь, я ей устрою!
— Не смейте так говорить! — крикнул Женя, убрав руку с Сониного плеча. — Соня, не слушай ее!
Девочка прижала пальцы к губам и беспомощно озиралась.
— Не говорите так! Мы с бабушкой… мы… — У нее в глазах стояли слезы. — Женя…
Женька сжал рукой ее плечо.
— Не бойся… Ничего не бойся! Я тебя не оставлю… Никогда… — Он подпрыгнул на одной ноге и обнял Соню. Из ее глаз катились слезы, она вся дрожала. — Перестань, она ничего не понимает. — Балансируя на одной ноге, Женя гладил Соню по плечу.
— Это я ничего не понимаю?! — окончательно взбесилась Татьяна Яновна. — Дмитрий, почему ты позволяешь…
— Это вы почему себе позволяете? — заорал Женя. — Что вы знаете о Сониной маме? Что вы вообще знаете о людях?
— Евгений, не смей так разговаривать с моей матерью! — Дима поднял руку в предостерегающем жесте.
— Еще как смею! Твоя обожаемая мать всех нас считает отбросами…
— Дима, не нужно так! — воскликнула Аня.
— Нужно! Она не имеет права так разговаривать с Соней! Она не имеет права ее обвинять… Она не знает, каково было Сониной маме!
— Ха-ха-ха! — рассмеялась Татьяна Яновна. — Очень интересно было бы оказаться в шкуре наркоманки, вонзающей в вену зараженный шприц!
И тут Женя побелел, разжал объятия и, опустив руку на плечо Сони, всем корпусом повернулся к Татьяне Яновне.
— Сонину маму изнасиловал ВИЧ-инфицированный, —
— Хм… Не надо было подставляться, — отрезала Татьяна Яновна.
— Подставляться? — растерянно переспросил Женя.
— Да! Подставляться! Я гинеколог, я знаю женщин! Ты очень скоро поймешь: сучка не захочет — кобель не вскочит!
— Как вы можете так говорить?! Вы же врач! — Женя с ненавистью и удивлением смотрел на Татьяну Яновну.
— Вот потому и говорю, что знаю!
— Вы… Вы плохой человек! Так нельзя!
— Женя, прекрати! — Аня взмахнула руками. — Это уже переходит все границы…
— Аня, не трогай меня! — Женя болезненно скривился.
— Женя…
— Ты знаешь, каково это! Знаешь! Не молчи! Защити Соню! — В его глазах горел лихорадочный огонь. — Ведь я же защитил тебя! Защитил!
И тут воздух рассекла звонкая пощечина.
…Глядя на сестру широко распахнутыми глазами, Женя прижал руку к пылающей щеке.
— Аня… ты что? — Огонь в его глазах погас, и он с безграничным удивлением смотрел на окаменевшее лицо сестры.
Это длилось несколько секунд. И все это время в арке царила мертвая тишина.
— Идем отсюда, — тихо сказал Женька Соне.
— Идем. — Девочка быстрым движением вытерла мокрые от слез щеки. — Давай, держись за меня.
И они побрели в сторону улицы.
— Женя, вернись! — донеслось до него через несколько мгновений, но он продолжал идти, вернее, хромать, опираясь о плечо друга, как много лет назад.
Тогда тоже было дождливо, но был май. Женя шел не один — он держал за руку сестру. Держал крепко и знал, что все будет хорошо, потому что Аня не такая, как все.
Теперь же мальчик ничего не понимал… Ничего…
Слова Татьяны Яновны: «Дима, я устала, идем домой» вывели Аню из ступора, и она осмотрелась, плохо понимая, что происходит и где она находится.
— Мама, иди, я потом приду.
— Нет, ты сейчас же пойдешь со мной!
Аня прижала пальцы к виску:
— Дима, я не все вам рассказала…
— Не все рассказала? Что еще мы должны знать, а?! Ты кого-то убила?! — В голосе Татьяны Яновны звенела насмешка.
— Мама!
— Что — «мама»?! Я тебе говорила! Я тебя предупреждала! Теперь слушай! Слушай! — Она скользнула по Ане ехидным взглядом и замерла в ожидании…
…Женя был в школе, Шура на работе. Аня только что выгуляла Рекса, покормила, и он лежал в ее комнате на полу, а она хлопотала на кухне, делала бутерброды и собиралась попить чаю. Тут пришел отчим, снял куртку — и в ванную. Вышел оттуда, сел на табурет. Сидит и смотрит как-то странно. Вид такой, будто его лихорадит.