Замуж с осложнениями
Шрифт:
В качестве помещения для нюхательного сеанса выбираю сушильню. Там, по крайней мере, вентиляция хорошая, да и сейчас почти никто не стирает, все шляются целый день по планете. Я пригоняю коробку с духами на сервировочном столике и усаживаюсь на какой-то пуфик в углу под вентилятором. Ну, с богом.
К тому моменту, как мои нюхательные рецепторы окончательно атрофировались, я пришла к выводу, что нынешняя духовная… э-э… духовая… э-э-э-э-э… парфюмерная индустрия никуда не годится. Из всей коробки мне действительно понравились
От воспоминания про то, как мы сегодня обошлись без тонкостей, внутри что-то сладко вздрагивает, и по всему телу проходит волна тепла. Спасибо, я уже просекла, что втрескалась по самые надпочечники.
В этот момент, конечно, нелегкая приносит Алтонгирела. А я-то надеялась, что дневную норму общения с ним уже выполнила.
— Чем ты тут занимаешься? — спрашивает он, морща нос. Завидую, он еще хоть что-то чует…
— Выбираю аромат, — отвечаю нарочито жеманно.
— Хм… — Он смотрит на меня, как будто пытается разобрать, что на мне написано. — Хочешь сказать, ты не выкинула всю коробку еще вчера?
— Зачем? Азамат попросил выбрать — я выбрала.
Духовник на секунду задумывается.
— Я буду приятно удивлен, если ты постараешься притвориться перед другими наемниками, что уважаешь Азамата.
— Да мне даже притворяться не придется. Другое дело, что у нас разное представление об уважении.
Алтонгирел задумчиво кивает, потом подходит и садится рядом со мной. Батюшки, снизошел! Страшно подумать, что его заставило…
— Меня кое-что смутило в твоей истории покупок.
Кажется, не зря смутило.
— А где ты ее взял? Ты что, за мной следишь?
— Нет, просто почитал логи с твоей карты.
— У меня земная карта из земного банка, как ты мог…
— А я наемник в лучшей команде наемников, еще вопросы будут?
М-да, и не скажешь ничего… Ладно, любопытство сильнее гордости.
— Так что тебя там смутило?
— Ты не покупала противозачаточных пилюль.
— Пилюль?! Тут еще продается это ископаемое?!
Он моргает.
— Что, прости?
— На Земле уже сто лет никто не пользуется таблетками, это вредно! — объясняю я.
— Хм. Ну ладно, но ты ведь вообще ничего от этого не покупала.
— А какое, собственно, тебе дело? — наконец спрашиваю я. Врач во мне все-таки иногда пересиливает гордую женщину.
— А такое, — размеренно начинает он, — что раз ты не брала никаких средств, то, значит, не предусматриваешь секса. А женатому человеку нельзя обращаться за этим к профессионалкам. Получается, что ты его посадила под замок. И мне это не нравится. Уж выбрала его в мужья, так выполняй свои функции. Какого рожна ты его за нос водишь? Такой подарок возьму, сякой не возьму… Думаешь, у него без тебя проблем мало?
Мне становится смешно от этих излияний, тем более что они уже совершенно беспочвенные. Но с другой стороны, я даже слегка проникаюсь уважением. Ради дружбы или потому что должность
— Интересно, — говорю, — а мысль, что я хочу детей, тебе в голову не приходила?
Он смотрит на меня, как на особо неудачливую двоечницу.
— Ну конечно. Вот сейчас ты за пару платьев подвергнешь риску прекрасную фигуру. Голову-то не морочь…
Потрясающие люди. Ладно, придется его успокоить пока что. Закатываю рукав просторной блузки до самого плеча.
— Вот, видишь, штучечка приклеена? Так на Земле теперь выглядят противозачаточные. Действует полгода, практически безвредное. Эта еще пару месяцев проработает, потом новую поставлю.
Алтонгирел, сдвинув брови, изучает крошечный чип телесного цвета, потом строго смотрит мне в глаза.
— Ну ладно, — говорит наконец. — Будем считать, что я тебе поверил. Если ты идешь на слет, то давай одевайся. Скоро выдвигаемся.
— Чудесно… — Я вскакиваю, сгребая те несколько флакончиков с духами, которые собираюсь оставить. — Ты, кстати, на досуге поинтересуйся у Азамата, отчего у него с утра хороший аппетит. И разберись с этой коробкой с духами, чтобы его лишний раз не расстраивать.
На этом я благополучно покидаю благоуханное помещение.
Кручусь перед зеркалом, подбираю туфли под платье, пытаюсь придать волосам какую-то форму, отличную от комка спутанного серпантина… Кажется, последний раз так суетилась перед выпускным. А потом решила, что кому я не нравлюсь о натюрель, тот может идти глухим бескрайним русским лесом. Оказывается, однако, есть еще цели, ради которых стоит пострадать.
Стук в дверь, это Азамат. Смотрит на меня маслеными глазами, что-то бормочет про неотразимость. Вероятно, я выгляжу несколько лучше, чем обычно. Но главное — он в моей рубашке!! Я улыбаюсь до ушей, чем, скорее всего, свожу на нет всякий эффект от прихорашивания.
— Все подошло? — спрашиваю, рассматривая творение рук своих на модели. Вроде нигде не перекосилось.
— Да, конечно, — кивает он.
Конечно. Ха!
Но вообще ему идет. И потому, что фигуру подчеркивает, и еще потому, что получается некое единство внешности и одежды, устраняется анахронизм.
Нарассматривавшись вдоволь, снова пытаюсь усмирить волосы при помощи мокрого гребешка. Азамат некоторое время наблюдает за моими действиями, потом подходит поближе.
— А можно я тебя расчешу?
Ага, понравился груминг, значит.
— А говорил, в чужих космах копаться противно, — подкалываю его.
— Лиза, ну что ты, в тебе не может быть ничего противного, — уверенно говорит муж и осторожно кладет руки мне на плечи. Да-а, мы учимся устанавливать физический конта-акт, хорошо-о… Даже отклоняюсь чуть назад, чтобы прислониться к нему. Его свадебная платиновая подвеска холодит мне спину сквозь тонкое платье. — Ну можно?