Замуж в туман

Ветрова Варвара

Я хмыкнула. До меня только сейчас медленно начало доходить, что, несмотря на все заверения в доверии, конкретики в нашем общении не было никакой. Точнее, она была… но абсолютно не в той области, в которой я ожидала. Хорошая такая конкретика, горизонтальная.

Хмыкнув повторно, приняла вертикальное положение и огляделась. Огляделась ещё раз. Присвистнула, вызвав недоуменное ржание остановившегося животного.

Вокруг был… туман. Много тумана. Чертовски много тумана, в котором не было видно ровным счётом ничего. Очень много странного тумана,

который, казалось, не смущала наступающая зима. Да что там зима, мне даже не было холодно! Да, на мне тёплая накидка, как-никак, я собиралась в конюшню, но все равно я ведь одета не по погоде. Туман был… тёплым?..

Я протянула руку, которая тут же потерялась в качающемся сером мареве. Странное явление… И как, скажите, пожалуйста, я найду дорогу назад?

— Эй, дружок, как тебя зовут? — ласково обратилась к коню. Тот прядал ушами и не обращал на меня внимания. Словно я пустое место.

— Ну и ладно, — фыркнула, беря поводья и трогаясь с места.

Мы плыли сквозь туман. Я и конь. Конь и я. Плыли уже больше часа. Признаться, я надеялась на что-то наткнуться. Или на кого-то. Или хотя бы найти место для ночлега, потому что ощутимо потемнело, ещё немного — и на землю опустятся сумерки. А там и до ночи рукой подать.

Стало страшновато. Сознание послушно нарисовало картинку двух остывших тел — моего и моего спутника. Потом дорисовало рядом коленопреклонённого Анталя, почему-то с лошадиной головой.

Так, стоп!

Помахала рукой, словно отгоняя мысли.

— Если через полчаса ничего не найдем, остановимся на ночлег, — строго сказала коню, как будто он был способен меня понять.

Животное безмолвно продолжало прокладывать себе путь меж двумя стенами тумана. Я вздохнула и попыталась успокоиться. Ещё раз посмотрела по сторонам — нет, ничего.

Внезапно конь перешёл на рысь. Я вздрогнула и от неожиданности вцепилась в переднюю луку седла.

— Ты чего? — в моем голосе отчетливо сквозила паника. Весь вид животного давал понять, что он что-то почувствовал, но вот что…

Я вцепилась в поводья, но тщетно. Мы летели, окруженные туманом со всех сторон. Навстречу… Чему?

Стало страшно. В голову полезли ненужные мысли. Зачем я вообще устроила этот… побег? Можно же было просто уйти. Посидела бы в комнате, в конце концов.

На глаза навернулись слёзы. Дура! Просто идиотка! Как можно было лишиться всех мозгов в одночасье? И ведь даже и мысли не было о другом варианте исхода событий!

Мои мысли прервались на самом интересном месте, когда мы вылетели на идеально круглую лужайку, по центру которой горел костер. А у костра…

— Ольма?

Старшая сестра повернулась и посмотрела на меня с нескрываемым удовлетворением.

— Ну наконец-то! — выдохнула она. — А я уж начала думать, что Инферно не почует огонь.

— Инферно? Конь? — я перевела взгляд на животное. Хм, а ведь имя-то подходит! Темная лошадка, как и его хозяин.

При мысли о хозяине Инферно ум затопила вспышка злости, но я упрямо стиснула зубы.

Спешилась и подошла к костру.

— Откуда ты…

Ольма подбоченилась. В отличие от своего обычного амплуа, сейчас она была одета в походные штаны и высокие ботинки со шнуровкой. И, на удивление, ей очень шёл этот наряд.

— Нравится? — сверкнула белозубой улыбкой и пояснила на мой восторженный кивок: — Жаль, редко надевать приходится. Но ты, красавица, так дёру дала из замка, что я сразу поняла, что говорить нам придётся здесь.

Я присела к костру и протянула к огню озябшие руки. Огонь был настоящим, и это радовало. Невольно вздрогнула, вспомнив холод замка и вызвав сочувствующий взгляд сестры.

— Что, нелегко пришлось? — понимающе спросила та.

Я кивнула. Отвечать не хотелось. Объяснять что-либо — тоже. Зябко обхватила плечи руками.

— Не вини их, — Ольма подбросила в костер пару поленьев, — мальчишки ещё. Что делят — непонятно.

— Что за… Антея? — я практически выкашляла это имя.

Старшая горничная погладила меня по плечу.

— К сожалению, не могу тебе сказать, — покачала головой, — история давняя, а вот…

Она дотронулась рукой до плеча, вызвав понимающий кивок. Огненная клятва. Дело дрянь.

— Не обойти? — вскинулась я в надежде, но тут же поникла.

Огненную клятву обойти было нельзя: ни намёками, ни жестами. Стоило сработать охранной ловушке, и человек, начавший было говорить, вспыхивал, словно спичка.

— Можно кое-что сделать, — пробился ко мне сквозь мрачные мысли голос Ольмы.

— Что?

— Тебе нравятся витражи в библиотеке? — вместо ответа вдруг спросила она.

— Да! — усмехнулась, поняв, к чему она клонит.

— Тебе должен понравиться витраж у отдела карт, — улыбнулась Ольма, — он потрясающий. Три сирены и русал — знаешь, что мастер расписывал его более года?

— Обязательно посмотрю! — охотно подыгрывала я. Клятва клятвой, но мы вели разговор на совсем другую тему. Правда, нужно было быть предельно осторожными, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Это единственный… витраж, который должен вызвать интерес?

— Я полагаю, да, — горничная сверкнула глазами, — однако если у тебя крепкие нервы, то ещё можешь пойти посмотреть на гобелен в галерее. Не уверена, что тебе понравится, — она поморщилась, — но посмотреть можно.

От возникшего чувства отвращения меня затошнило. Водится за мной такой грешок, да.

— Ты хочешь сказать, что… гобелен ещё в галерее?

Ольма кивнула.

— Зачем?

— Я не знаю, дорогая. На этот вопрос у меня нет ответа до сих пор.

Мы замолчали, глядя, как потрескивают дрова. Ольма думала о своем, а я не думала ни о чем. На душе было настолько мерзко, что не передать словами. Не хотелось ничего делать, думать. Существовать. Я поморщилась, осознав, что надо спросить то, что собиралась.

— А почему мы говорим здесь? — прошелестела бесцветным голосом. — Ты, я так понимаю, поехала навстречу?