Замуж за Чернокнижника
Шрифт:
приличную сволочь. Хотя теперь с веской причиной.
Выдержал взгляд, в котором проскользнули презрение и гнев к нему. Уже лучше.
Настоящие эмоции появились. Но, похоже, их недостаточно для признания. Досада
усиливалась. Первая же начала этот цирк. Отступать поздно.
— Равноценный будет обмен за риски, — сарказмом, словно плетью, подхлестнул её, загоняя дикарку на тумбу.
— Это твоё согласие и условие?
— Да.
Снова гневный блеск в её глазах, на губах
сделала восковыми черты любимого лица.
Да что ж такое-то! Она похожа на упрямую козу, идущую на закланье. Где та самолюбивая
девчонка? Это не он сейчас ломает её, но то, что случилось за время его отсутствия. Зря он
её оставил. Нельзя было отпускать.
Он по-прежнему прижимал к себе гибкое тело, рукой сжимая её ягодицу. Пальцы
скользнули между полушариями, провели по узкому колечку ануса, погладили его.
Отметил очередную волну напряжения.
— Сначала сделаешь мне минет, а потом пойдёшь в зал, как есть. Искать себе партнёршу
для продолжения.
И она промолчала! Промолчала в ответ, чем привела его в необъяснимую ярость. Её руки
расстегнули пряжку ремня... Он не выдержал. Отступил на шаг. В душе разразилась буря
эмоций.
Алан понимал, что Юля намеренно ломает себя. Только сильный духом человек способен
на такое... Или очень слабый. Дешёвый пластилин, бери и лепи. Таких у него было много.
А если это второе, и дух тигра ошибся?
Негодование, недовольство, страстное желание продолжить, чтобы потом с лихвой
вернуть своими ласками, сказать, что всё это — глупая проверка. Что не нужен ему никто, кроме неё. Эти эмоции и ещё другие, которые он попросту не смог уловить из-за
неоднозначности ситуации.
— Ты так боишься потерять свою жизнь? — В его голосе прозвучало презрение,
смешиваясь с разочарованием.
— Я всего лишь хочу вытащить сестру и её маленькую дочь из лап бандитов, — вдруг
произнесла она, вмиг превратив его в ничтожество.
— Что-о? — он резко отшатнулся, нахмурил брови, вникая в её слова. — Почему сразу
мне не сказала?
И снова молчание. Взгляд, наполненный уже раскаянием? Дура-баба!
— Одевайся, — отрывисто бросил и вышел в туалетную комнату.
Открыл холодную воду, набрал полную пригоршню и вылил себе на голову, умылся.
Остыть не помешает. Смотрел на себя в зеркало, ловя свой тяжёлый взгляд. Выбил
признание, но какой ценой! Значит, самопожертвование. Пошла на этот фарс ради родных, чтобы пройти свой путь до конца. К нему пришла за защитой. К нему!
Иногда человека надо отпустить, чтобы он понял и расставил приоритеты. Он ушёл, и это
оказалось правильным, хотя и не
без его поддержки и давления. Учитель оказался прав — каждый человек имеет право на
собственный выбор. Обстоятельства сыграли с ней злую шутку, но лишь убедили его в
том, что предназначение исполнится.
Вернулся в кабинет, с удовольствием отметив, что она оделась. Взял рацию в руку.
— Женя. Зайди ко мне.
— Алан, — услышал её голос.
— Молчи, — рявкнул ей.
Дверь открылась. Зашёл охранник.
— Отвезёшь эту даму домой, проводишь до квартиры, убедишься, что там всё в порядке.
Вернёшься.
— Понял, — с бойкой готовностью произнёс Женя и повернулся к ней. — Пойдёмте.
— Алан, — она снова обратилась к нему с немой просьбой, наблюдая за ним усталым
взглядом, полным безнадёжности.
— Езжай домой, Юля. Пожалуйста, — глухо произнёс и добавил. — И глупостей не
наделай.
Дождался, когда закроется за ними дверь. Она ушла и не оглянулась. Он закрыл глаза. Так
скверно ещё никогда не было. Желание броситься следом и остановить её боролось с
осознанием, что сейчас не до выяснений. Не время ему проявлять эмоции.
Уже через пять минут после отъезда девушки чёрный «Ламборджини», резко взревев
мотором, растворился в ночном городе в неизвестном направлении.
10. Fortunae Rotam
Я смотрела на него и не могла поверить в то, что мой план полностью провалился.
Почему? Что с ним произошло? Так просто взять и отказаться от подарка на блюдечке с
голубой каёмочкой! Ну с красненькой. Сути не меняет. Перед глазами до сих пор стоял его
сердитый взгляд, которым он одарил меня на прощанье. И он сам с мокрыми волосами, как после холодного душа, отправивший меня домой.
Он мне не поможет. Это сильно удручало, потому что мой план послать Миронова ко всем
чертям летел в никуда. Обижало ли? Кто его знает... Может, мне и правда надо было
просто поговорить, а не устраивать театр. В любом случае, что так, что эдак ситуация
оказалась дрянь.
— Да отпустите уже меня! — возмутилась я, вырывая руку из лап охранника Жени.
— Не велено, — мрачно произнёс русский богатырь, продолжая следовать за мной.
Охранник вывел меня через служебный вход на парковку и усадил в чёрный джип.
— Куда ехать изволите? — он внимательно уставился на меня. Цербер дяди Алана.
Продиктовала ему адрес и добавила:
— Вам делать больше нечего? Я сама на такси доберусь.
Водитель посмотрел на меня в зеркало заднего вида, загадочно прищурился и улыбнулся: