Замуж за монстра
Шрифт:
Я попробовала состроить равнодушие, пока он медленно толкался в меня, но сдалась почти сразу. Михаил при этом так смотрел в глаза, что я зажмурилась, не в силах выдержать ни его внимания, ни напора. Я даже не почувствовала, когда он выпустил меня и обхватил бедра. С первых движений я уже послушно выгибалась, вплетаясь в его ритм. Когда он сел со мной и приподнял свои бедра, усиливая ощущения, тишина его логова взорвалась от моего стона.
Голод охватил нас обоих. Приятно чувствовать, что тоже способна пользовать медведя. И пусть это удовольствие не заполнит
Стерегов быстро перенял инициативу, вскинул меня на руки и вжал животом в кресло. Все, что я теперь могла — царапать кожаную обивку и сжиматься внутри от его напора. Голос охрип, спина взмокла, а в ушах звенело от хлесткой пульсации наших тел, бьющихся друг о друга. Я нелепо засучила ногами по полу в предвкушении разрядки и едва ли не благодарно выгнулась, когда он схватил меня за горло. И мир разлетелся в водную пыль, оставив меня в невесомости. Ни тяжести воспоминаний, ни стыда, ни сомнений… как же хорошо может быть всё же. Только не у меня. Я пришла в себя всё ещё прижатая к Стерегову. Его тело тоже дрожало, а сам он сжимал пальцы на моем горле, но не душил — притягивал к себе, не давая пошевелиться. Горячее дыхание оборотня опаляло затылок, и я привычно замерла загнанной жертвой, позабыв о том, как было хорошо вот только что. Мокрые ладони заскользили на его запястье, но он проигнорировал, тяжело дыша.
— Пусти, — просипела я, не готовая к тому, что он сразу послушает. Без его опоры я сползла по спинке кресла на дрожащих ногах. — И перестань в меня кончать!
— Ты считаешь, что можешь продолжать меня воспитывать? — усмехнулся он и обошел меня, направляясь наверх.
Я беспомощно проследила за ним, давясь воздухом и потирая шею. Нет, она не болела больше. Горло сжалось от обиды и пренебрежения. Хотелось кинуться за Стереговым, сорвать портрет со стенки и разбить у него на голове.
— Ты трус, Стерегов! — бросила я ему в спину.
— Да, Ринка, да, — не повелся он и скрылся где-то в глубине этажа, а я сползла на пол за кресло и съежилась, подтянув колени к груди.
Как же больно от его равнодушия… Когда-то он был всем моим миром. И пусть все это осталось далеко в прошлом, оно продолжало поддерживать, давать смысл… Только теперь, глядя на все, что происходило между нами, я начала терять опору. Голова закружилась, ноги будто провалились в желе, и я испуганно раскрыла глаза, тяжело дыша.
Не знаю, сколько времени так просидела. Все хотела встать, выпятить груди, пойти к Стерегову и потребовать одежду… но не хватало сил. Его безразличие убивало. Я терялась, распадалась на части и пылала от гнева, еле сдерживаясь, чтобы не удариться в банальную женскую истерику.
— Что такое? — прозвучало вдруг задумчивое рядом, и я вскрикнула, закрывая лицо ладонями.
— Я все пытаюсь проглотить тот факт, что ты сделал из меня шлюху, — прошептала.
В глазах защипало от подступивших слез, но я невероятным усилием перетерпела жгучий
— Я не делал из тебя шлюху. Я сделал тебя своей избранной.
— Я — не твоя избранная.
— Ты всегда все знаешь лучше, — усмехнулся он, недобро щурясь. — Хочешь со мной поспорить? Только спорить тут не о чем — мы не заслужили с тобой другого шанса, кроме вот такого.
— Правда хочешь сейчас завести от меня детей? Ничего глупее мы сделать уже не сможем.
— Пожалуй, — подтвердил он с горечью в голосе. — Завтракать будешь?
Я отвернулась:
— Мне нужно в больницу. Иначе все самое глупое случится, учитывая мое везение…
— Правда? — вкрадчиво потребовал он. — То, что ты у меня, а не в камере под следствием, считаешь неудачным стечением обстоятельств?
— Я не хочу умирать, ты прав, — мотнула я головой. — Только жить так тоже не хочу.
— Хорошо. Так чего же ты хочешь?
Я замерла, тяжело дыша, но не выдержала его взгляда.
— Я… — пыталась выдавить нечто простое до тех пор, пока с губ не сорвался смешок. — Не знаю…
И это признание парализовало. Я растерянно пялилась перед собой, широко раскрыв глаза. Стерегов молчал. Но недолго:
— Вставай, хватит сидеть задницей на холодном полу. — Он поднялся и замер в ожидании. Я не стала выделываться. Пока я разберусь, что мне делать дальше, у Стерегова есть хоть какой-то план. — В ванной полотенца и одежда. Пока мужская, уж прости. Твою вернут из прачечной к обеду.
— А что в обед? — поднялась я.
— А что ты хочешь? — усмехнулся. И, не получив ответа, кивнул мне в сторону лестницы. — Иди подумай. Жду к завтраку.
Я знала, что он продолжал смотреть. Между лопаток пекло все сильней, пока я не скрылась от его взгляда за дверью ванной.
Я всё пытался понять, что же изменилось. Ринка вроде бы и в руках, но утекала сквозь пальцы обжигающим огнем. А ведь когда-то даже прутья клетки не мешали мне любить и чувствовать её всю. Внешне такая, что взгляд не оторвать — фигура, волосы, глаза… Но внутри — излом на изломе. Она как ослепшая крыса, прожившая в подвале всю жизнь и не видевшая мира. Ее глаза атрофировались, а заставить ее смотреть кажется невозможным. У девочки кончился смысл жизни. Тахир ушел к другой, и она осталась ненужной — некого стало спасать.
И дом мой звучал всё так же глухо…
Если бы не мобильный.
Я не спеша направился в кухню и глянул на экран аппарата. Незнакомый. Все интереснее. Незнакомцы мне звонить не могли. Но сегодня возможно всякое.
— И кто ты? — поинтересовался я, ответив на звонок.
— Артур Серый. Приветствую.
Вот как. Сам Серый по мою душу с утра. Я знал, что он за мной гоняется. Его интерес даже делал честь, хотя Харук Хан не любил противостоять ему — слишком много силы приходилось тратить. В одиночку даже не старался, подключал всех — своего сына Дзери и Ису. Хотя мне казалось, что больше натаскивал их на серьёзное сопротивление.