Замужем за Буддой
Шрифт:
Он тоже улыбнулся:
— Да я чуть было не задремал сегодня во время утренних занятий.
— Почему? — со смехом спросила я.
— Вчера мне не спалось. Я встал в три утра, тихонько прокрался к телефонной будке у ворот монастыря и позвонил матери, — он слегка прикусил губу, лицо просияло. — Она решила, что ей это привиделось во сне! — он опять радостно улыбнулся своим приятным воспоминаниям о разговоре с матерью.
Внезапно подул ветер; с растущего поблизости клена стали облетать красные листья — один за другим. Ярко-алые листья кружились в осеннем
Я махнула Хой Гуану рукой на прощанье, повернулась и пошла прочь, миновав высокую арку Храма благодатного дождя. Немного посидев на берегу моря, вернулась в гостиницу на ужин.
На следующий день рано утром я встала, умылась, позавтракала и перенесла чемоданы за стойку в холле гостиницы. Потом отправилась в Храм благодатного дождя, воскурила благовония и вознесла молитву перед несколькими статуями Будды.
В тот день на остров прибыло необычайно много туристов. Они сновали туда-сюда через каменный порог храма, как идущая на нерест рыба.
29
О быстротечности времени в Шанхае
Люди, ведущие мирское существование, словно больны малярией: после краткого приступа жара и лихорадки их бросает в озноб и холодный пот. И оглянуться не успели, как жизнь подошла к концу.
Учитель Фа Янь
Шанхай. Осень.
Я снова дома, в Шанхае. Перво-наперво проверила, нет ли сообщений по голосовой или электронной почте. От Мудзу ни слова. Но теперь меня уже не так угнетало одиночество и безнадежность, как по возвращении из Нью-Йорка. Памятуя о наставлениях старца, даже находясь одна в комнате, я старалась улыбаться. В конце концов, мир не рухнет, если рядом со мной нет близкого человека.
Несколько дней я занималась уборкой — навела в квартире порядок; я не удосужилась этого сделать до отъезда на Путо. Как обычно, я повсюду натыкалась на грязные тарелки, сигаретные окурки, флаконы из-под снотворного, использованные салфетки, старые журналы, старые носки и ботинки. Даже не предполагала, что у меня такая уйма ненужных вещей.
В жизни каждому человеку так или иначе приходится заниматься одними и теми же делами: убирать квартиру, посещать салон красоты, увольняться с работы, расставаться с любимыми. Все эти дела поначалу кажутся неприятными, но, завершив их, чувствуешь облегчение.
За время моего двухнедельного отсутствия и поездки на Путо Шанхай умудрился снова измениться. Закончилось строительство крупнейшего в мире стального моста из арочных конструкций над Хуанпу; скоро по нему откроют дорожное движение. Город победил в конкурсе на право проведения выставки ЭКСПО-2010, и теперь окрестности моего дома день и ночь оглашает несмолкающий рев экскаваторов. Водительские права получают не только пятидесятилетние, как раньше, но и семидесятилетние горожане. На дорогах все больше автомобилей. На рынке появился новый сорт мандаринов,
А Сиэр обзавелась новым дружком — молодым щедрым австралийцем по имени Адам, которого природа наградила членом весьма внушительных размеров. Он директор азиатского регионального бюро одной из известных на весь мир компаний, занимающихся информационными технологиями. Адам — трудоголик, страстный игрок, большой модник и завсегдатай злачных заведений: никогда не уходит из ночного клуба, не напившись. Он редко бывает в Шанхае, и здесь у него раньше не было знакомых. Поэтому Сиэр надеялась, что он ничего не знал о ее прошлом.
Позвонив, Сиэр никак не могла угомониться и без умолку твердила, какой он отличный парень. Я слушала историю ее великой любви, разбирая вещи в гардеробе. Они встретились у нее в ресторане, и, разумеется, это была любовь с первого взгляда, он был просто великолепен, неотступно следовал за ней, ох, он такой потрясающий…
В конце концов мне это надоело и я перебила ее:
— Слушай, ты тараторишь уже целый час, а я все никак не возьму в толк, что в нем, собственно, такого особенного!
— Ну и не надо. Тебе все равно никогда не нравились мои парни, — похоже, она сдалась.
— Не говори ерунды. Конечно, я хочу, чтобы рядом с тобой был преданный мужчина, который бы носил тебя на руках, и чтобы вы оба обожали друг друга и дожили вместе до глубокой старости…
— Но я действительно люблю его, — обиженно сказала Сиэр.
— Да ради бога, если ты счастлива, то я тем более!
— Это самый лучший мужчина, которого мне доводилось встречать, и не только в физическом смысле, но и в финансовом тоже.
Я молчала.
— Эй, разве я не заслуживаю успешного, богатого и сексуально состоятельного мужика? — надувшись, спросила Сиэр. — Уход за кожей отнимает у меня в три раза больше времени, чем у большинства женщин. На деньги, что я истратила на одежду, можно купить маленький остров в Тихом океане. Так я что, не достойна приличного парня?!
Поскольку безупречный австралиец на время покинул Шанхай, Сиэр решила затащить меня на чью-то свадьбу, где я абсолютно никого не знала. Невеста числилась среди постоянных клиенток ее ресторана, причем самых щедрых. Она была далеко не первой, кто пригласил знаменитую владелицу модного заведения по прозвищу Беспощадная наложница на свою свадьбу. Сиэр стала чем-то вроде «свадебной генеральши» в Шанхае.
Я же не упускала случая показаться в обществе в элегантном вечернем платье и свято верила, что быть гостьей на свадьбе — к удаче. Как и Сиэр, я практически отчаялась выйти замуж.
Я заехала за ней; она весело подпевала Марии Калласс{97} (ария в исполнении знаменитой певицы звучала по радио).
— Привет, красотка! — поздоровалась Сиэр из-под толстого слоя самодельной косметической маски, а потом внимательно оглядела меня с ног до головы. — Слушай, а поездка на Путо действительно повлияла на тебя. У тебя вид заправской монахини!